Девушка присела на софу.
– Поговорить, сэр? Но о чем?
– О вашем новом знакомом, поэте Гюставе Моро.
Барбара слегка порозовела.
– Да, сэр, мы виделись вчера в библиотеке.
Лестрейд тихонько застонал, будто бы у него заболел зуб.
– Но как это возможно, мисс Барбара? – искренне удивился я. – Ведь мистер Моро достаточно давно покончил с собой.
– Я не знаю, мистер Ватсон, – потупив красивые карие глаза, сказала Барбара. – Но вчера он был в библиотеке.
– Кто-нибудь видел его кроме вас?
– Не думаю, сэр. Он появился неожиданно, когда библиотекарша ушла пить чай. И неожиданно исчез.
– Как он выглядел, мисс Барбара?
Она пожала плечами.
– Также, как и на картинке в книге. Цилиндр, борода, усы, темные круглые очки.
Я показал ей картинку из книги Эмбер Уоллис.
– Да, это он, – кивнула девушка.
– О чем же вы говорили?
Девушка принялась наматывать на палец светлую прядь волос.
– Мы говорили о поэзии, сэр. Мистер Моро сказал, что давно наблюдает за мной. Это правда, я уже видела его раньше на улице, помните, я рассказывала вам?
Я кивнул.
– Он рассказал мне о Саде Смерти.
– О чем? – воскликнул Лестрейд, не выдержав.
Барбара вздрогнула всем телом и сжалась.
– Инспектор, прошу вас, – обратился я к Лестрейду. Он сел в кресло и схватился за голову руками.
– Сад Смерти? Но что это?
– О, сэр, это волшебное место! Там покой, там радость и счастье. Там любовь, сэр.
Я молчал, не зная, что сказать. Лестрейд бормотал что-то себе под нос.
– Послушайте, мисс Барбара, – наконец, проговорил я. – Этот поэт, этот Гюстав Моро, он … он приглашал вас в этот Сад Смерти?
– Да, сэр, он обещал показать мне это чудесное место, – просто сказала девушка.
– Черт побери! – Лестрейд вскочил с кресла. – Мисс Старридж!
Экономка появилась на лестнице.
– Да, мистер Лестрейд.
– Никуда, слышите, никуда не выпускайте мою дочь!
– Ты не имеешь права, папа, – сказала Барбара, упрямо выпятив вперед подбородок.
– Я имею право, как твой отец! А если ты не послушаешься меня, клянусь Богом, я запру тебя в своем кабинете в Скотленд-Ярде.
– Папа, ты … ты – тюремщик! – болезненно вскрикнула девушка и, вскочив с софы, бросилась к лестнице.
Ни я, ни Лестрейд не стали ее удерживать. Хлопнула дверь комнаты наверху, затем до нас донеслись глухие рыдания.
Инспектор растерянно развел руками. Сейчас он показался мне еще старее, чем на самом деле.
– Вот как с ними быть, доктор, – проговорил он. – Угораздило же нас на старости лет стать отцами.
В чем-то я был с ним согласен.
– Мисс Старридж, я прошу вас, – умоляюще обратился Лестрейд к экономке. Та все еще стояла на лестнице с каменным лицом.
– Можете быть уверены, сэр, – сказала женщина. – Мисс Барбара будет оставаться дома ровно столько, сколько вы потребуете.
Лестрейд предложил мне остаться на ужин, но я, несколько смущенный драматической сценой, которую был вынужден наблюдать, предпочел попрощаться с инспектором до завтра.
Наутро меня ждала ужасная, но, к несчастью, вполне ожидаемая новость. Принес ее, конечно, Лестрейд. Угрюмый инспектор на пороге показался мне похожим на ворона-горевестника из стихотворения Эдгара По.
– Похищена четвертая девушка, Ватсон, – сказал он устало.
– Войдите, инспектор, – пригласил его я.
Лестрейд сел в кресло, глубоко вздохнул.
– Розамунд Нэш-Мерфи, шестнадцать лет, – проговорил он, выдавливая из себя каждое слово.
Мне вдруг стало очень жалко этого усталого пожилого человека.
– Кофе, сэр.
Он взял чашку, сделал большой глоток с каким-то болезненным наслаждением.
– Спасибо, доктор, – голос его немного посвежел. – Девушка пропала вчера вечером, мать заявила в полицию только что. Я отправил все силы Скотленд-Ярда на ее поиски.
Я одобрительно кивнул, надевая пальто.
Розамунд жила с матерью в небольшой квартирке в одном из тех старых домов Лондона, что власти все грозятся снести, но никак не сносят.
Нам открыла женщина средних лет, одетая в серое платье-балахон, похожее на монашескую рясу. Невысокая, с большой родинкой на подбородке и прищуренными глазами, она производила не самое приятное впечатление. Женщин подобного типажа принято называть святошами, их излюбленное занятие объяснять вам, как нужно жить, чтобы не сгореть в Геенне огненной.
