— Привет Аллегра! — весело произнес Гарри. — Садись. — он указал на свободные места напротив, на которые мы с Гермионой плюхнулись. Рон смущенно кивнул, но в его взгляде тоже читалась доброта.
Заглянув в зеленые очи, на смену бесконтрольной радости пришло чувство стыда. Гарри так похож на мать, которую я использовала в качестве наживки. Счастье, как говорится, было недолгим, снова окунуло меня в тихую боль своей судьбы, предначертанного.
— Как у вас дела? — немного скованно спросила я.
Ребята увлекли беседой о квиддиче, который на самом деле не был мне интересен, однако в хорошей компании, стало легко общаться даже на такие темы, непринужденно, тепло… Однако глаза цвета апрельской зелени то и дело возвращали с небес на бренную землю. Даже несчастному парню, потерявшему родителей, я успела косвенно досадить. Одна ошибка, словно якорь, повела за собой вереницу раскаяний, невыплаканной боли, досадной жалости к самой себе.
Взгляд, тяжелый, такой ощутимый, словно весил добрую сотню килограммов, заставил оглянуться, отвлекая от разговора с гриффиндорцами. Северус испепеляющее взирал на меня с преподавательского стола. Мужчина что-то отхлебнул из кубка, не отводя черных глаз, в которых читалась тревога, смешанная с презрением. Казалось, был бы он рядом, незамедлительно плюнул в лицо предательнице факультета. Что ж, этого следовало ожидать, почему он так не любит красных, или это относится только к моему присутствию в компании Поттера, которого он ненавидит по известным только нам с ним причинам? Через силу внушив себе успокоение, отвернулась и снова влилась в неотягощающую беседу, стараясь игнорировать потоки презрения со стола Слизерина и его декана. Странно, я думаю них как о чужих… Во время разговора улыбка не сходила с лица, несмотря на то, что в душе царило смятение. Но не в силах удержаться, я снова посмотрела на учительский стол, Северус больше не наблюдал за мной, о чем-то разговаривал с сидящей рядом профессором Спраут. На этот раз на меня смотрел Дамблдор, уголки губ в серебристой бороде были приподняты, он сверкал очками половинками, поймавшими солнечный блик. Старик одобрял мою дружбу с Гриффиндором, не скрывал этого. Он подмигнул мне? Может показалось? Едва заметно, я кивнула в ответ, и улыбка директора стала еще шире. Чувство какого-то туманного счастья вернулось. Старик единственный человек, который меня поддерживает, одному Мерлину известно почему, и чем я это заслужила. Неужели это все из-за моего дара? Как мило… Нет, его мимика была искренней, обнадеживающей, не показной. Стоит ли доверять человеку, который может использовать знания обо мне неизвестно в каком русле? У меня паранойя, это не Волан-де-Морт, а великий маг, стоящий на стороне света, возглавляющий движение добра, и он направляет меня. Осознание того, что он хороший вонзило в грудь острый кинжал… Странно, почему мозг старается найти везде что-то плохое? Нужно прекратить этот мазохизм, и возможно станет легче…
* * *
«Какого черта Аллегра?» — Северус не знал от чего злился больше, от того что его студентка, староста, подопытная мышь сидела за гриффиндорским столом и мило со всеми общалась, или от того, что она выбрала компанию троих выскочек во главе с Поттером, его отдельным внутренним врагом? Мальчик не виноват, что выжил, не виноват, что является обладателем зеленых глаз, её глаз… «Но Аллегра, почему именно они? Ты неосознанно пытаешься разозлить меня?». Эти мысли были в высшей степени бредовыми, однако раздражающими, ведь она не знала мотивов его ненависти. «Девушка должна была попасть на другой факультет, она не виновата, что дурацкая шляпа почему-то решила отправить ее в змеиную яму…». Снова тугие раздумья саднили где-то в левом подреберье непонятной болью. «Может она сама захотела Слизерин? Потому что любит меня? Принудила шляпу отправить себя поближе? — Нет, это бред, хотя звучит логично». Только Северус в действительности не знал, чувствует ли что-то по отношению к нему юная ведьма. Этот человек привык опираться на одни факты, а не домыслы. И почему Аллегра занимает так много места в его голове? Раздражение накапливалось, когда она улыбалась и смеялась в компании «золотого трио». Внезапно девушка повернулась к нему, наверное ощутила на себе взгляд, ведь Северус невербально мог послать волну злобы на нее случайно, её интуиция была определенно сильной, или это случайность? Улыбка не сползла с очистившегося от волдырей лица, но даже с приличного расстояния он различил во взгляде нотки непонимания, или же понимания? Что еще? Пристыженность какая-то… Словно через силу, она отвернулась к «друзьям», и продолжила непринужденную беседу. Сдержав желание помотать головой, чтобы привести мысли в порядок, Северус повернулся к Дамблдору, сидящему через стул от него. Старик с нескрываемым интересом и каким-то благоговением наблюдал за «милым» межфакультетским общением, вербуя девушку положительными эмоциями и подстреканием. Верная тактика, только принесет ли она плоды? Интересно, это он стравил их? Надо будет поинтересоваться. Дружба, которой у Аллегры никогда не было, возможно приведет ее к правильному решению. Старик знает что делает, пускай, главное, чтобы это не обернулось против него и того же долбанного Поттера. Помона о чем-то спросила на что Северус ответил быстро, затем покинул зал. Приведя мысли в порядок, а точнее уложил их в ящик до вечера, а сейчас будет совершенно неинтересный урок с младшими курсами. На мгновение он остановился перед еще пустым классом зельеварения, он забыл, что назначил девушке взыскание! Несмотря на травму, никто его не отменял, пускай будет под присмотром, нельзя выпускать её из поля зрения. И откуда с одной маленькой девушкой столько проблем? Так, кажется, он обещал себе выкинуть на время из рассудка все, кроме занятий…
