В отчаянии я посмотрел вокруг и вдруг увидел кирпичи, из которых был выложен поребрик вокруг ствола чинары. Я быстро схватил один из них и накрыл им отверстие фонтана. Вода остановилась.
- Ну пожалуйста, давай уже теперь созерцать вместе! - смиренно попросил я.
- А почему нет-то? - хихикнул Мастер. И мы оба умиротворенно уселись на траве, собираясь обрести еще большее спокойствие.
И вот прямо на моих глазах этот жизнерадостный коротышка совершенно преобразился. Левая рука легла ладонью вверх, на нее опустилась правая. Большие пальцы, слегка приподнятые над ладонями, соприкоснулись. Его сияющее лицо мгновенно изменилось, теперь оно выражало саму серьезность, было полностью расслабленным и умиротворенным. Оно излучало покой, который, казалось, вобрал в себя весь Сад, превратив его в обитель абсолютной тишины. Это был тот покой, которого я жаждал, тот покой, которого моя суетная жизнь никогда мне не позволяла испытать, поэтому я с готовностью уселся рядом с Мастером.
Однако безмолвия его хватило ненадолго - всего на несколько секунд. Вскоре он зашептал:
- А мы уже говорили с тобой о разминке?
- Говорили-говорили. - Я старался не говорить громче, все еще надеясь, что он снова вернется к созерцанию. - И не только говорили, но и проделали ее, забыл?
- Да я не про ту разминку, - прошептал он в ответ, - я про совсем другую.
- Что ты имеешь в виду? - испуганно спросил я, ожидая, что он вотвот вскочит на ноги и снова весело запрыгает вокруг. Однако Мастер продолжал сидеть и оставался серьезным, на этот раз наставляя меня лишь словами.
- Прежде чем ты войдешь со мной в состояние истинного созерцания, ты должен приготовить свои мысли. Иначе отстанешь и заблудишься.
- Научи меня, Мастер.
- Сперва научись внимательно следить за дыханием. Посмотрим, сумеешь ли ты сделать хотя бы десять вздохов, не отвлекаясь умом.
Запомни, одним вздохом здесь считается цикл выдох-вдох, а не наоборот, как ты привык. Так вот попробуй досчитать до десяти вздохов; поначалу ты не сможешь так долго удерживать свой ум, обязательно начнешь считать ворон, а не вздохи.
Я попробовал и сразу понял, что он прав. Мне и до четырех-то не удавалось сосчитать, как мои мысли разбегались по Саду, летели к ней…
- Довольно, - прошептал он через несколько минут. - Сущность этой дыхательной практики состоит всего лишь в том, чтобы успокоить твой ум, осторожно вытащить его из вихря твоих суетных мыслей и начать сосредоточивать его внутри. Подсчет вздохов - это не самоцель и не путь к освобождению. Теперь вспомни, зачем ты здесь: ты ищешь Путь; насколько мне известно, ты хочешь найти ответы на вопросы о смерти одной замечательной женщины и о той мудрости, с которой тебя познакомила другая. Ты должен понять прямо здесь и сейчас, что больше нигде нельзя получить ответы на эти вопросы, да их никто, по сути-то, больше нигде и не задает. Дети спрашивают, почему хорошие люди должны страдать и умирать, а взрослые учат их не задавать больше глупых вопросов, потом эти дети сами вырастают и говорят уже своим детям: «На эти вопросы нет ответов». Четко определись, зачем ты будешь созерцать со мной. Не сходя с этого места, прими решение, что будешь созерцать ради настоящей цели, ради высшей цели, что будешь искать эти ответы на Пути. Не стремись к другим, меньшим целям: не трать свою жизнь попусту, не теряй даже тех нескольких минут, что мы проведем здесь вместе.
Я обдумал его слова и понял их истинность, почувствовал радость и правоту в таком созерцании ради великой цели.
- А сейчас, прежде чем мы начнем созерцать, пригласи Просветленных; пригласи своего Коренного Учителя, представь, что все они пришли сюда для помощи и водительства.
Ты пока не можешь их увидеть, но - какие твои годы! - потом обязательно увидишь. Если они вообще есть, если они те, за кого мы их принимаем, то они обязательно услышат твой мысленный призыв и непременно придут. А теперь обратись к ним со всей искренностью, с глубоким почтением пригласи их, и они непременно придут.
Я сделал все, как он велел, и мне показалось, что я чувствую ее присутствие совсем рядом со мной. Сердце мое радостно и преданно забилось в груди.
