Я посмотрела на Ники. Он зачарованно смотрел по сторонам. Его бледное личико превратилось от удивления в одно большое «О».
Он был слишком взрослый для своего возраста, не по годам серьезный. Может быть, в этом была моя вина? Наверное, на меня давила внезапно навалившаяся ответственность, я была слишком занята и замучена. Вся жизнь расписана по минутам: утром в детский сад, потом в офис, где я работала секретарем у адвоката на Хоуп-стрит. Мистер Харгрэвис хорошо платил, но неохотно давал выходные, в которых я так нуждалась. Вечером — забрать Ники, сделать покупки, приготовить еду, постирать; сходить к зубному врачу, в парикмахерскую. Мне не хотелось злоупотреблять добротой миссис Бейтс. Она была настолько любезна, что часто брала Ники к себе, в подвал убогого старого дома, квартиры в котором она сдавала начинающим бизнесменам, нуждающимся молодым парам и студентам-медикам.
Как говорил Фрэнсис Бэкон, судьба держит в заложниках наших близких. Ники был в плену у моей судьбы. Я старалась дать ему любовь и безопасность. Но я не могла создать атмосферу счастья, оптимизма, надежды на лучшее. После смерти Алексиса я была неспособна на это, я постоянно чего-то опасалась.
Чувство одиночества заставляет людей бояться. Когда я встретила Алексиса, я была одинока, в начале того года умерла моя мать. В шесть лет я осталась без отца. У нас было мало родственников — несколько кузин в Канаде, тетя и дядя в Шотландии, к которым я ездила в гости и жила какое-то время. Но дядя Дональд, министр в отставке, был старым, а тетя привыкла жить так, как ей этого хотелось. Я чувствовала, что они терпели меня в доме из чувства долга и не испытывали привязанности, поэтому я поблагодарила их за доброту и вернулась в Англию.
Мне было восемнадцать, и я впервые пошла работать. И тут появился Алексис. Он играл на бузуке в группе, которая называлась «Континентальс». Кто-то нас познакомил. Это была любовь с первого взгляда.
Одинокие люди любят особенно сильно. Алексис тоже был одинок. Он был очень подавлен из-за ссоры с отцом, но все равно был готов бороться до конца и завоевать себе имя в музыке. Днем он работал официантом, только такую работу ему удалось найти. А по вечерам играл в группе, в клубе. Он жил музыкой, и у него были большие планы. Он мечтал о том, как напишет прекрасные песни, которые будут петь и играть во всем мире.
Через шесть месяцев мы поженились, твердо веря в то, что двое людей могут прожить так же бедно, как и один. Мы сняли квартирку на чердаке у миссис Бейтс и были счастливы, как два маленьких ребенка, которые попали в сказочный лес.
У Алексиса было немного денег — наследство матери. Я ушла с работы только за два месяца до рождения Ники, и мы как-то сводили концы с концами. Алексиса все чаще и чаще стали приглашать выступать, он становился известным, и мы продержались еще год.
— Я поеду к отцу и докажу ему, — хвастался он. — Я докажу ему, что деньги и власть — это еще не все, что радость и награду можно получить от творчества, когда чувствуешь, что отдаешь людям частичку себя.
Должно быть, в его речах звучал слишком большой пафос, но я верила в его слова и в то, что он был талантлив.
Однажды поздним ноябрьским вечером, когда Ники был год, мы с Алексисом возвращались из клуба на машине наших друзей. Густой туман, гололед. На крутом повороте машина влетела в грузовик. Никто не был виноват: обвинение не предъявили ни водителю грузовика, ни другу Алексиса, который сломал ногу. Я получила сотрясение мозга.
Алексис погиб.
Я не могла не думать об этом, о зиме, которая с тех пор так и тянулась.
Чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, я посмотрела на Майка. Он сидел передо мной на месте пилота, его огромные руки спокойно лежали на пульте управления. Он почувствовал мой взгляд и обернулся:
— Ну как, нравится вид?
Я кивнула в ответ:
— Потрясающий! Так мало островов и так много воды!
— Вы знаете, как здесь говорят: Греция — это море. Люди живут на побережье и плавают по воде. Это их жизнь. Горы затрудняют общение, и зимой островитяне впадают в спячку. А летом они выходят в море, рыбачат, торгуют, навещают друг друга. — Он махнул рукой куда-то вниз, к земле. — Даже на материке иногда проще передвигаться по воде. Горы тянутся от Балкан, проходят через Коринф и Пелопоннес и, наконец, уходят в море, возвышаясь повсюду пиками островов. Если бы вы увидели всю картину сразу, то четко проследили бы их расположение.
