– Ведь ты же не боишься сестру своей бабушки, правда, милая? Не могу поверить, что Сван могла вырастить такую трусишку.
Я с мрачной решимостью тут же направилась к ней. Мне в нос ударил незнакомый резкий запах, и я заметила полную окурков пепельницу, спрятанную за ее шезлонгом. Странная самокрутка продолжала дымиться. Рядом с пепельницей стоял один из самых изысканных бокалов для мартини из хрусталя баккара, принадлежащих Сван. Но он был пуст, да и пахло явно не мартини – я к тому времени знала многое об алкогольных напитках. Лишь много позже я догадалась, что это был запах марихуаны.
Я присела на край плетеного кресла, плотно сжав коленки, словно экзотический, горьковатый запах мог пробраться мне под юбку, и тогда я бы тоже захотела сбросить с себя всю одежду. Наконец я набралась храбрости, подняла глаза – и сразу увидела украшение. На золотой цепочке, обвивавшей шею Клары, висел мраморный кулон с единственным бриллиантом – точно такой же, как у Сван и у меня. У меня сразу отлегло от сердца. Она не может быть настолько плохой если до сих пор чтит наши семейные традиции.
– У меня тоже есть такой кулон, мэм. – Я вытащила подвеску из-под розового воротника блузки.
Клара рассмеялась горловым хриплым смехом:
– Клеймо на всю жизнь! Мне давно уже надо было бы сорвать мой кулон с шеи и выбросить в ближайший унитаз. Но это единственное украшение, оставшееся у меня от матери после того, как Сван вышибла меня отсюда. В то время мне едва исполнилось шестнадцать. Ты знаешь эту историю?
Я снова почувствовала себя неуверенно и встала.
– Нет, мэм. Я лучше пойду. Мне еще надо найти одежду…
Но Клара протянула длинную загорелую руку и усадила меня на место.
– Я цепляюсь к тебе потому, что мне скучно. Я не могу отсюда уехать. – Она снова рассмеялась. – Сван держит меня под домашним арестом.
– А что вы такого натворили, мэм?
Клара пожала плечами.
– Если верить Сван, я унаследовала все самые отвратительные черты нашего семейства, дорогая моя Дарл.
Я сунула руку в карман юбки и вцепилась в кусочек полированного мрамора, который мне дал Эли. Клара пугала меня, мне было необходимо почувствовать уверенность, которую в меня вселял этот талисман.
– Бабушка мне никогда о вас ничего не рассказывала.
– Ну разумеется! Ведь я живу на темной стороне планеты Хардигри. Кстати, там как раз веселее всего. – Она наклонилась ко мне: – Я могла бы рассказать тебе много разных историй о нашем семействе… Но я не стану этого делать.
Я еще крепче сжала пальцами подарок Эли, и это оказалось ошибкой. Ладонь стала влажной от страха, камень выскользнул у меня из руки и упал на мраморные плиты террасы. Даже фасоль не могла проявить большей прыти. Камешек отлетел к шезлонгу Клары, она опустила руку с длинными ярко-красными ногтями и схватила его.
– Смотри-ка, у тебя есть маленький мраморный талисман. Как мило! А что значит эта цифра «восемь»?
– Ничего особенного, мэм. – Я протянула руку, чтобы забрать камень. – Вы не могли бы мне его вернуть? Пожалуйста!
– Нет. – Она сжала кулак. – Расскажи мне, что это значит, или я выброшу его в бассейн.
Я вздрогнула:
– Это не восьмерка, мэм. Камень надо повернуть по-другому. Это математический символ, он означает бесконечность. То, что навсегда.
– Гм… Господи, ну ты и выдумщица!
– Могу я получить его назад?
– Пока нет. – Клара раскрыла ладонь, подбросила камешек, поймала и стала рассматривать оборотную сторону. Заметив рисунок, она цокнула языком: – Так, это уже интереснее! Здесь у нас сердце и инициалы. Д.Ю. – Дарл Юнион, это понятно. А кто такой Э.У? У малышки Дарл есть дружок?
– Он просто мой друг.
– Ну нет, это дружок! И он занимается резьбой по камню.
– Что вы, мэм, нет!
Она рассмеялась:
– Ну конечно, он сын резчика по камню, вот кто он! О черт, как это здорово!
Клара откинулась назад и, поддерживая груди, загоготала, как водитель грузовика. Отсмеявшись, она бросила мне камешек. Я поймала его на лету и спрятала в карман юбки. Она сдвинула очки на кончик носа и удивленно-пренебрежительно посмотрела на меня.
– Ты не понимаешь меня, верно? Ну как же, Сван так старается превратить тебя в безупречное, стерильно-чистое создание, не знающее жизни! Но на тебе тоже лежит семейное проклятие. Видишь ли, женщинам Хардигри не удается держаться подальше от мужчин, которые работают с камнем. И чем они грязнее, тем лучше. Оставь его, милая. Он либо разорит тебя, либо убьет, либо разобьет тебе сердце. А если не он, то это сделает Сван.
