Одним мановением руки Сван отослала сиделку. Я встретилась с ней взглядом и прочла в ее глазах тревогу, но их выражение мгновенно изменилось, стало суровым, как только она увидела Эли. Он кивнул Сван, но подошел к Матильде. Та с трудом подняла левую руку.
– Другая очень трясется, – еле выговорила она. Ее губы уползали направо.
Эли подвинул кресло поближе к ее кровати и взял ее руку в свои.
– Мои мама и сестра молятся за вас.
– Я хочу, чтобы ты узнал кое-что. – Мне стало больно от того невыносимого усилия, которое ей пришлось приложить, чтобы заставить губы шевелиться. – Карен, подойди ко мне. Я хочу, чтобы ты тоже послушала.
Карен медленно подошла и встала с другой стороны кровати.
– Бабушка, ты не собираешься умирать, поэтому незачем собирать людей вокруг себя…
– Замолчи! – приказала Сван дрогнувшим голосом. – Слушай ее.
Матильда посмотрела на Эли.
– Твой дедушка был хорошим человеком. Он не был дамским угодником. Это только так казалось. Ему не из чего было особенно выбирать. И мне тоже, цветной девушке.
Эли был явно удивлен. Я тоже удивилась – этого я никак не ожидала.
Матильда несколько раз коротко вздохнула, ей не хватало сил. Ее глаза снова остановились на Эли.
– Но я любила твоего дедушку. Я любила Энтони Уэйда, и он любил меня.
Карен взяла ее правую руку.
– Эта рука трясется. – Матильда нахмурилась.
– Мне все равно. Это сильная рука. – Карен поднесла руку Матильды к своему животу и судорожно глотнула. – Бабушка, для тебя еще не пришло время признаний на смертном одре. Ты просто не можешь сейчас умереть, потому что скоро станешь прабабушкой. У меня будет ребенок.
Лицо Матильды окаменело. Пока Карен рассказывала ей обо всем, мне казалось, что каждое ее слово падает прямо в сердце Матильды.
– Я была счастлива стать матерью, – прошептала она, когда Карен закончила свою исповедь. – А ты?
Карен прижала руку к горлу, ее лицо исказила гримаса, но она кивнула.
– Тогда я горжусь тобой, – сказала Матильда. Карен нагнулась к бабушке и крепко обняла ее.
– Мисс Матильда, я хочу попросить Карен выйти за меня замуж, – раздался с порога голос Леона.
Мы все изумленно обернулись. Карен даже рот открыла.
– Я люблю ее еще с тех пор, когда был мальчишкой, – твердо продолжал Леон, сжимая кулаки.
Я до сих пор люблю ее – всю, до последней клеточки. Я позабочусь о ней и о ребенке. Клянусь вам, мисс Матильда. Я клянусь всем вам. – Он посмотрел на Карен. – Я буду твоим мужем и отцом твоему ребенку, если ты мне позволишь. Просто подумай об этом, не отвечай ничего. Мы поговорим позже.
Карен молча смотрела на него, по ее щеке медленно поползла слеза. Леон развернулся и быстро вышел.
Матильда повернула голову к Сван, и они обменялись такими взглядами, что у меня мороз пробежал по коже. Я была потрясена, была готова расплакаться. Они все сказали друг другу без слов, и им потребовалось на это меньше времени, чем требуется на рукопожатие.
– Я хочу, чтобы у наших внучек было здесь будущее. И у их детей тоже, – прошептала Матильда.
Сван отвела глаза.
* * *
Поздно ночью, когда в доме все стихло, я сидела в маленькой гостиной, вдалеке от парадных залов особняка. Это была небольшая комната с массивными книжными шкафами и удобными креслами для чтения. Карен поднялась наверх в спальню и пыталась уснуть, Леон дремал в кресле на кухне, сиделка устроилась на диванчике у дверей спальни Сван.
Эли с сигарой в руке прислонился к стене у камина. Мы с ним почти не разговаривали. Наконец он бросил окурок в огонь и сел в другом углу дивана, где сидела я.
– Я хочу, чтобы ты сказала Матильде, что больше никаких раскопок не будет.
Я повернулась к нему:
– Что ты имеешь в виду?
– Я уезжаю, Дарл. И увожу маму и Белл обратно в Теннесси. – Он тяжело вздохнул. – Я не хочу больше причинять боль ни моей семье, ни твоей. Ты – часть меня и всегда была ею. А я делаю больно твоим родным, делаю больно тебе… Этот план был обречен с самого начала. Я ничего не могу сделать, чтобы спасти душу моего отца.
«Сван победила. Теперь Эли всегда будет считать, что его отец – убийца, если я этому не помешаю», – пронеслось у меня в голове. Я встала, прошлась по комнате, снова села. Мне вдруг охватил удивительный покой. Я придвинулась к Эли и коснулась пальцами его щеки. Он судорожно вздохнул.
