– Раньше ты не позволяла себе не слушаться меня.
– Мне жаль…
– Тебе жаль, что тебя поймали на месте преступления?
– Да, мэм… То есть, конечно, нет, мэм! – Я всегда обращалась к бабушке на «вы» и чаще всего называла ее «мэм».
К моему глубочайшему изумлению, на губах Сван заиграла легкая улыбка.
– Расскажи мне подробно, что произошло. – Она села за стол и начала постукивать золотой перьевой ручкой по темной мраморной крышке. В Бернт-Стенде не добывали темный мрамор. Крышка была подарком итальянского мраморного магната.
– Вы всегда говорили, что мы отвечаем за наших рабочих, поэтому я решила, что должна исполнить свои обязанности. Они его били, а я не могла просто стоять и смотреть.
– Но, насколько я понимаю, Эли, этот мальчик, сам начал драку. Его ведь даже не спровоцировали, а он набросился с кулаками на других ребят. Что ты об этом думаешь?
– Я думаю, что он привык к тому, что над ним издеваются, и привык давать сдачи. Но он никого не трогал, пока они не стали насмехаться над его сестренкой.
– Понимаю. Так что, по-твоему, он благородный мальчик?
– Он помог мне подняться. И потом заслонил меня, чтобы мне снова не досталось.
– Ясно. Но, как бы там ни было, я не хочу, чтобы ты общалась с Эли Уэйдом.
Мое сердце упало.
– Да, мэм. – Приказам Сван следовало беспрекословно подчиняться.
– И не вздумай снова опускаться до уровня тех, кто стоит ниже тебя.
– Да, мэм.
– Но ты должна сражаться за то, что принадлежит тебе.
Я смотрела на нее, не веря своим ушам.
– Так, значит… я поступила правильно?
– В этот раз – да. – Она махнула рукой, отпуская меня. – Иди.
Я рванулась к дверям, тяжелая ноша свалилась с моих плеч, хотя я понимала, что сложные правила, установленные бабушкой, стали еще более запутанными. Когда я стала старше, я поняла, что произвела на нее впечатление своим поступком. Слабый человек может унаследовать землю, но не «Мраморную компанию Хардигри».
Уже добежав до двери, я остановилась и оглянулась на нее:
– А где Уэйды будут жить, мэм?
Сван уже открыла ящик стола и достала несколько гроссбухов, которыми ей предстояло заняться. Она посмотрела на меня поверх них с выражением нетерпения на лице.
– В Каменном коттедже. Мне нужно, чтобы за ним присматривали.
Я едва удержалась от возгласа изумления. Каменный коттедж принадлежал нам, он был расположен в лесу всего в десяти минутах ходьбы от Марбл-холла. Это значило, что Уэйды – не простые рабочие. А еще это значило, что мы с Карен больше не будем одни играть в лесу. Просто невероятно, насколько мне повезло!
Я родилась между молотом и наковальней. Наковальня была из розового мрамора. Но мой маленький, зачарованный, одинокий мир стал богаче на одну потрясающую душу – душу Эли Уэйда!
«Она смотрит на нас так, словно мы выставлены на продажу», – думал Эли Уэйд, когда все они – Ма, Па, он и Белл – стояли на мраморном полу кабинета Сван Хардигри Сэмпле в здании рядом с каменоломней. Она сидела за столом и изучающе смотрела на них. Эта леди оказалась самой красивой женщиной из тех, кого Эли доводилось видеть. И не такими он представлял себе бабушек. За ней стояла красивая цветная леди, миссис Дав. Миссис Дав смотрела на Па так, словно его вид согревал ей душу. Эли никак не мог понять, что происходит.
– Вы когда-нибудь работали горничной? – спросила Сван Сэмпле, обращаясь к Ма.
– Да, мэм, – с готовностью кивнула Ма.
– Миссис Дав свяжется с вами. Она управляет моим имением.
Ма поклонилась Сван, потом миссис Дав.
– Благодарю вас, мэм.
Миссис Дав кивнула в ответ.
– Как зовут вашу девочку?
Теперь Сван обращалась к Па. Белл дрожала у него на руках, тоненькие ножки торчали из-под сшитого Ма платьица. Она спрятала лицо у Па на шее, и тот обнял ее одной рукой, словно защищая.
– Аннетт Белл, мэм. Она ужасно стеснительная. Мы не можем заставить ее разговаривать. Доктор сказал, что с этим ничего не поделаешь, она просто такой уродилась.
– Слабость при рождении можно победить дисциплиной и умелым руководством, мистер Уэйд.
Па опустил голову. Он так и не смог научиться читать, а сколько раз пытался. И именно из-за людей, подобных Сван, его это так мучило и он так отчаянно скрывал свой секрет, Слабость… Эли сгорал от неловкости и боли за него.
