– Джез! – простонал Бо.
Он быстро подошел к ней и, притянув к себе, обнял, что заставило ее расплакаться еще сильнее.
Джез прижалась щекой к груди Бо и, обхватив его за талию, приникла к нему.
Наконец ее рыдания стихли, и Джез почувствовала, как Бо, обнимая ее одной рукой, ласково гладит другой по голове, бормоча что-то успокаивающее.
Она не шевелилась, наслаждаясь близостью. Он потребует объяснений, как только отпустит ее, но она не изменит решения, которое приняла час назад, и ничего не расскажет ему.
– Ладно, Джез, – тихо пробормотал он. – Я буквально слышу, как шевелятся извилины у тебя в мозгу, потому что ты пытаешься придумать объяснение, которому я мог бы поверить.
Я не должна давать тебе какие-либо объяснения.
– Нет, должна, – мягко возразил он.
– Нет…
– Да, Джез, ты должна, – четко произнес Бо и, отстранив ее, пристально посмотрел ей в глаза.
– Я подумала, что звонила… звонила женщина, которая была неприятно удивлена, когда услышала мой голос, и поэтому повесила трубку.
Бо прищурился.
– Даже если так, почему это должно было расстроить тебя?
Да, действительно, почему? Если бы она не была влюблена в него, несостоявшийся разговор ничуть не огорчил бы ее. Однако она любит Бо, но не хочет, чтобы он узнал об этом.
У Джез перехватило дыхание.
– Я… ты так хорошо относишься ко мне. Я… я не хотела бы создавать проблемы между тобой и… и…
– И особой, которая повесила трубку, услышав женский голос, – сухо договорил за нее Бо.
– Вот именно, – тотчас согласилась Джез, обрадованная тем, что он понял ее мысль. Бо решительно покачал головой.
– Я не знаю ни одной женщины, которая могла бы поступить так.
Она удивленно посмотрела на него.
– Не знаешь?
– Нет, – уверенно ответил он.
– Ну, – протянула Джез, – в таком случае…
Ей ненавистно обсуждать с Бо анонимные письма. Хотя после того, что произошло сегодня, придется поговорить об этом с кем-то.
Джез отмахнулась от него.
– Откуда мне знать, Бо? Это твой телефон, – усмехнулась она.
Бо отпустил ее и отступил назад.
– Это так, – согласился он. – Ладно, давай подойдем к этому с другой стороны. Ты приехала, ты собиралась рассказать мне что-то о своей матери…
Да, в качестве репортера Бо далеко не исчерпал себя.
Ей удалось рассмеяться.
– Это нечестно, Бо, – упрекнула его Джез и бросила взгляд на часы. – Кроме того, мне пора идти. Я не могу оставлять бедного Фреда одного на весь день.
Бо сложил руки на груди и ехидно взглянул на нее.
– Укоры совести в отношении бедного Фреда явно немного запоздали, не так ли? – проворчал он.
– Да будет тебе известно, что утром ко мне пришли два клиента, – сухо сообщила Джез.
– Ух ты! – насмешливо воскликнул Бо.
Джез пожала плечами.
– Это только начало, – отрезала она. – Спасибо за ланч, Бо, он был…
– Полным провалом, – сказал он. Джез подняла темные брови.
– В каком смысле?
– Тебе это неинтересно, – с обидой вырвалось у него.
Джез нахмурилась.
– Нет, интересно. Я признаю, что вела себя немного глупо, но…
– Джез, ты ничего не сделала, понятно? – Бо больно схватил ее за плечи и слегка встряхнул. – На самом деле, – сквозь зубы произнес он, – черт меня подери, если я могу найти в тебе что-нибудь, что мне не нравится.
– Ты хочешь найти во мне что-то, что не нравится тебе? – недоуменно переспросила она.
Ей показалось, что Бо побледнел. Его щека задергалась.
– Да, я хочу именно этого! – огрызнулся он. – Может быть, ты разговариваешь во сне? Или храпишь? – добавил он, когда Джез отрицательно покачала головой. – С другой стороны, все это не так уж важно. Но должно же быть что-то..
– Комплекс неполноценности «величиной с гору»? – напомнила она.
Бо расхохотался.
– Джез, ты не должна помогать мне.
– Прости! – она скорчила уморительную гримасу.
Он усмехнулся, глядя на нее.
– Понимаешь, даже когда я не очень справедливо отношусь к тебе, вместо того чтобы рассердиться, ты делаешь так, что я начинаю смеяться. Что мне с тобой делать? – озадаченно пробормотал он.
У Джез перехватило дыхание. Она почувствовала, что атмосфера неуловимо изменилась, но в чем состоит это изменение? Бо ослабил свою хватку и принялся ласково поглаживать ей руки. Его гнев и раздражительность исчезли. На смену им пришло другое чувство, которое она не может определить, но нет сомнений в том, что он больше не сердится.
