Али-Иса свел знакомство с доктором Везирзаде в первый же день приезда того в городок и не упустил возможности заговорить с ним о своем увлечении цветоводством. Спустя два дня, встретившись во дворе больницы, они снова разговорились о том о сем. Али-Иса показал доктору все клумбы во дворе больницы, затем, взяв его под руку, привел к дому Демирова, чтобы похвастаться результатами своих трудов в палисаднике секретаря.
Старик Везирзаде не был скуп на похвалы, сказал:
— Хорошее, доброе дело ты делаешь, дорогой Али-Иса! Особое тебе спасибо за цветник и клумбы во дворе больницы. Цветы радуют человеческое сердце. Молодец!
В ответ Али-Иса страдальчески сморщился, уныло покачал головой, вздохнул:
— Здесь этого никто не ценит, доктор. Злые люди обижают меня, говорят: ты бывший кулак. Обидно, доктор!
Старый врач, поглаживая бородку, задумался. Глаза его излучали ласковую грусть. Наконец он заговорил полушутя-полусерьезно:
— Что поделаешь, уважаемый Али-Иса… Такова, видно, наша с тобой доля. Думаю, если мы даже зарежем жертвенного быка, нам и тогда не смыть с себя: мне — моего бекского происхождения, тебе твоего кулацкого прошлого.
— Но разве это справедливо, доктор, разве справедливо? — сокрушался Али-Иса. — Неужели я до самого светопреставления, до самого трубного гласа пророка Исрафила должен носить на своем лбу эту печать — бывший кулак?! Честное слово, эта мысль постоянно терзает меня, я не могу обрести душевного покоя. Всегда, когда на собраниях произносится слово «кулак», сердце мое обрывается, уходит в пятки, а коленки начинают дрожать.
— Да, разумеется, это большое несчастье, — согласился доктор, — однако надо смириться. Пусть на лбу у каждого будет написано о его деяниях. Я вот о чем хочу попросить тебя, Али-Иса… Ты — человек одинокий и, как и я, уже перевалил на ту сторону горы жизни… Не позволяй, чтобы больных объедали.
Али-Иса потупил глаза:
— Откровенно говоря, доктор, в этом есть и моя вина. Грешен. Каюсь, грешен. Ох, грешен!
Нехорошо, очень нехорошо, — пожурил его Везирзаде. — С этим надо покончить.
Али-Иса закрыл ладонью правый глаз, давая понять, что он готов беспрекословно подчиниться.
В этот момент по противоположной стороне улицы прошла Рухсара. Доктор Везирзаде взглядом проводил ее, сказал Али-Исе:
— Вот с кого надо брать пример, исполнительная, аккуратная, честная. Хороший фельдшер. Много читает. Только уж очень грустная всегда. Кажется, вот-вот заплачет. Вы обратили внимание?
— Да, обратил. Чистая душа эта Рухсара. Наши больные очень любят ее.
— Настоящий ангел.
— Однако и ее, бедняжку, хотят опорочить. Как вам это нравится, доктор?
— Вот как?!
— Да.
Доктор Везирзаде нахмурился, покачал головой:
— Неприятная история. Впрочем, на этом свете все случается. Мало ли скверных, завистливых людей?
— Вот именно, вот именно, — подтвердил Али-Иса. — Некоторые стремятся запятнать ее, даже меня заставили подписать какую-то бумагу, подписи собирали. Я раскаиваюсь, что сделал это.
— Безобразие! — возмутился доктор. — Это не по-мужски! Как ты мог, Али-Иса? Неужели твоя совесть не протестовала? Или ты не мужчина?
— Выходит так…
— Скверно. Зачем тогда ты носишь усы? Сбрей их, не позорь нас, мужскую половину рода человеческого.
— Меня вынудили. Ведь у меня на лбу эта проклятая печать — бывший кулак. Я боюсь за свою судьбу. Вы не знаете наших людей, доктор. Вам тоже могут пришлепнуть на лоб печать, которую потом ни за что не оттереть.
— Кому?.. Мне?
— Да, вам. Да и не только вам, здесь самого аллаха способны опозорить и оклеветать.
— Еще не родился такой человек, который мог бы меня опозорить! — сердито сказал доктор. — Я никогда ни от кого не скрывал и не скрываю своего прошлого. И ваш секретарь райкома тоже все знает обо мне. Но что ты имел в виду, сказав про печать, которой может украситься мой лоб?
— А вы не рассердитесь на меня, доктор, если я вам расскажу все?
— Нет, говори, Али-Иса.
— Помните, в один из первых дней вашего приезда Афруз-баджи, жена райкомовского работника Мадата, пришла показать вам своих ребятишек?
— Помню, ну и что?
— Афруз-баджи очень хотела, чтобы вы посмотрели ее дочурку Гюлюш, которая обожглась кипятком…
