Позади всех, сбоку, по склону холма ехал одинокий всадник. Это был старик фельдшер. Штанины его брюк были засучены до колен. Он изо всех сил колотил ногами по бокам своего коня, однако это мало помогало. Изнуренная лошадь бежала неохотно: фельдшер только что вернулся из дальнего села, куда его с вечера вызвали к больной.
Председатель сельсовета вышел во двор и начал покрикивать на сельчан:
— Эй, вы, отойдите в сторону!.. Вон туда!.. Вон туда!.. Еще дальше!.. Живо, живо!..
Люди во дворе продолжали перешептываться:
— Сейчас начнется дело… Они нам покажут… Нам такого не простят… Вот беда!..
— При чем здесь мы?! Виноваты во всем хозяева дома… Кто бы мог подумать, что Ярмамед способен поднять руку на гостя?..
— Еще неизвестно, кто убил!.. Один аллах ведает… Мне кажется, Ярмамед ни при чем…
— В чьем доме убили, тот и убийца… Не по селу же искать того, кто стрелял… Все знают: у Ярмамеда есть винтовка…
— Да что вы болтаете… Гейчек на подлость не способна… Чистая женщина… Все бы такие были…
— Ну и дурак же ты!
— Почему это я дурак?
— Потому что тот, кто верит женщинам, дурак!
Едва Субханвердизаде въехал во двор, к нему бросился председатель сельсовета, схватил лошадь под уздцы. Гашем спрыгнул с коня и быстро вошел в дом.
— Заманов, Заманов!.. Братец Сейфулла!.. — воскликнул он жалостливо с порога и кинулся к кровати.
Раненый громко застонал.
Вслед за Субханвердизаде в комнату вошли Дагбашев и Хангельдиев. Немного погодя вошел и Ярмамед. Хангельдиев поставил у дверей милиционера и приказал ему никого не впускать в комнату.
Ярмамед, пройдя мимо Субханвердизаде, встал у изголовья раненого. Сказал дрожащим голосом:
— Выстрелили отсюда, из окна… Подлый убийца!.. Выстрелил в спину, когда бедняга спал. Пуля прошла насквозь и вышла из груди… Несчастный!..
Субханвердизаде, обернувшись, глянул краем глаза на бледного, растерянного прокурора, перевел взгляд на Хангельдиева, к поясу которого были пристегнуты три сумки с патронами. Многозначительно кивнул ему головой: мол, будь начеку, затем пристально посмотрел на Ярмамеда:
— Ну, ну, хозяин, продолжай, рассказывай, мы послушаем. Как же это случилось?..
— Вечером мы поужинали, уважаемый товарищ, чаю напились, легли спать, начал Ярмамед. — Было уже далеко за полночь, когда я проснулся от выстрела. Вскочил с постели, схватил винтовку, выбежал во двор, но там уже никого не было. Негодяй успел скрыться, словно в птицу превратился… Я выстрелил дважды наугад, обшарил все вокруг дома, только напрасно… Я вернулся в дом. Товарищ Сейфулла упал с постели на пол и бился, метался… Моя жена Гейчек держала его, чтобы он ударами не разбил себе голову…
Субханвердизаде, почти не слушая Ярмамеда, обвел глазами комнату, бросил зло:
— Дальше!.. Дальше!..
— Прибежали соседи, мы перевязали рану. Если буду жив, найду этого негодля, который стрелял!.. Не скрыться ему от меня, пусть хоть это будет сам крылатый дьявол!.. Сейфулла был мне как брат!.. Мой долг отомстить за него!..
— Дальше! — потребовал Субханвердизаде.
— Что дальше?.. Жаль, что эта пуля не пронзила моей груди!.. Мне было бы гораздо легче, чем сейчас!..
Субханвердизаде уничтожающим взглядом посмотрел на Ярмамеда, сел на кровать раненого, поднял его голову:
— Не бойся, не бойся, дорогой Сейфулла!.. Здесь все свои… Это мы — твои товарищи… Это я — Гашем…
Заманов приоткрыл веки, посмотрел на Субханвердизаде мутным взором и снова закрыл глаза.
— Замечательный большевик, замечательный товарищ!.. — Субханвердизаде обернулся к Дагбашеву, сердито добавил: — Ну, чего стоишь, чего ждешь?! Сейчас не до слез! Враг сделал свое вражье дело, и мы не имеем права плакать!.. Надо найти врага! Надо отомстить врагу! Надо покарать врага!
Дагбашев окончательно пал духом. Подошел к раненому.
— Товарищ Заманов, — выдавил он из себя. Губы его задрожали, он схватился рукой за сердце и тоже опустился на край кровати, рядом с Субханвердизаде.
— Что с тобой, дорогой? — спросил тот ехидно. — Тоже мне — сын гор!.. Джигит!..
— С сердцем плохо, Гашем… Субханвердизаде заскрипел зубами:
— Вот это прокурор! Полюбуйтесь на него! Вместо того чтобы найти классового врага, он дрожит от страха, превратился в осиротевшего ягненка!
