- Я это вижу и из практики!
- На практике все подчас гораздо сложнее, Таир! Враги умудряются так подстроить, что друг иногда может показаться тебе врагом. Учти это, Таир!
- Спасибо за совет, Гашем. Все это мы будем учитывать...
Вот опять Таир говорит как-то иносказательно! Или это ему, Гашему, только кажется?
- И еще хочу тебе сказать, Таир,- продолжает он,- напрасно ты не включил меня в список бойцов комотряда! Что с того, что я руководящий работник?.. Ничего со мной не случилось бы! Имей в виду, если бы я был у Красных скал, я не дал бы погибнуть Хосрову и тем двоим!.. Ах, как мне жалко Хосрова!.. Не уберег Гиясэддинов молодого большевика!.. Большая потеря!.. Мать его, говорят, умом тронулась... Несчастная женщина!.. Конечно, борьба не может быть без жертв... И все-таки досадно, что Хосрова не уберегли. Убежден, будь я с отрядом, у нас бы не было этой потери!.. Напрасно, Таир, ты не пустил меня в горы! Напрасно!.. Да и я сам хорош! Не надо мне было обращать внимание на ваши списки!.. Мне следовало сразу же сесть на коня и ехать туда, куда велит сердце!
В ответ на эти страстные слова Демиров молчит. Страх все больше овладевает сердцем Гашегла. Он закругляет разговор:
- Ну, пока, Таир.
- Пока,- сухо звучит из трубки.
Демиров дает отбой.
"Что же делать?.. Что делать?..- мучительно думает Га-шем.- Неужели это конец?.. Но ведь должен быть какой-то выход!.. Должен!.."
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
После телефонного разговора с Демировым Гашем Субханвердизаде ушел из райисполкома.
Первым делом, придя домой, он извлек из буфета неначатую бутылку коньяка, открыл ее, налил себе больше половины тонкого стакана, опрокинул в рот одним махом.
Плеснул еще, выпил. Подсел к столу, уперся сжатыми кулаками в скулы. Задумался...
Немного погодя он поднялся, подошел к телефону, соединился с Дагбашевым, лаконично сказал:
- Дагбек, приходи. Жду тебя!
- Сейчас...- только и ответил Дагбашев и положил трубку.
Спустя минут десять хлопнула дверь веранды. Субханверди-заде даже не поднялся из-за стола. В комнату тихо вошел Дагбашев, бледный, осунувшийся. Гашем повернул к нему голову:
- Что с тобой, храбрец? Ты что раскис? Вид у тебя неважнецкий!.. Или кутнул вчера?
Дагбашев продолжал стоять у порога. Промямлил:
- Болен я, Гашем. Не до кутежей мне...
- К врачу обращался?
- Был у старика.
- Это у Везирзаде, что ли?
- У него.
- Из бывших беков! Толковый врач. Ну и что он говорит?
- Предполагает у меня душевное заболевание...
Субханвердизаде захохотал:
- Ах ты, симулянт!.. Корчишь из себя сумасшедшего?.. Думаешь, поможет? Проходи, садись!
Дагбашев опустился на табурет у стола напротив хозяина. Вид у него и в самом деле был болезненный.
Субханвердизаде, протянув руку, коснулся тыльной стороной пальцев его лба.
- Лихорадит тебя - это верно. Однако причина твоей хвори мне известна, Дагбек... Про нашу победу ты, конечно, уже слышал?.. Я имею в виду победу нашего славного коммунистического отряда, руководимого бесстрашным Алешей Гиясэддиновым, над бандой Зюльмата на Красных скалах... Или ты еще не знаешь об этом?
Голова Дагбашева бессильно упала на грудь.
- Знаю, Гашем,- выдавил он из себя едва слышно.
- С чем тебя и поздравляю! - насмешливо сказал Субханвердизаде.- А ты поздравь меня, Дагбек! Это ли не радость?.. Это ли не долгожданный праздник для нас? Наконец-то мы уничтожили этих врагов народа, этих паразитов!.. Может, на радостях пожмем друг другу руки, а? Или выпьем ло стаканчику? Давай, Дагбек, хватим, а?.. Ты уже прикладывался сегодня?.. Сознавайся, Дагбек!..
Дагбашев молчал.
- Я вижу, ты грустишь? - продолжал язвить Субханвердизаде.- Скорбишь?.. Уж не оплакиваешь ли ты бандитов, многоуважаемый товарищ прокурор? Ну, соблаговолите сказать хоть что-нибудь!.. Так, значит, вы в трауре?
Дагбашев поднял на него страдальческий взор:
- Какой там траур?.. Они же враги, Гашем... Наши враги...
Глаза Субханвердизаде сделались холодными и жестокими.
Под его взглядом Дагбашев втянул голову в плечи, съежился.
- Это ты верно сказал, Дагбек,- процедил сквозь зубы Субханвердизаде.- Они - наши враги!.. И Зюльмат теперь - наш наипервейший враг!.. Твой и мой!.. Ты понимаешь это, Дагбек? - Он продолжал сверлить оробевшего Дагбашева злым взглядом.
