— …Значит, дверь у него прочная и запоры так просто не взять, зато в погреб можно пролезть без проблем. Пробираемся, вылезаем, всех ножом по горлу и…
— …Мне плевать, что он просит отсрочки. Пусть или платит или идет на корм рыбам…
— …Отлично, оригинал работы самого Музилани куплен фактически даром. Похоже, хозяин действительно сможет собрать всю коллекцию…
— …И я её в общем сбиваю с ног, она пытается встать, тут-то Сивый её между ножек стула и зажал! Она орёт, а вырваться не может, а я тем временем не теряюсь, задираю ей юбку и…
Огромное количество диалогов просто кружили голову. Катя почувствовала, что сейчас её стошнит, правда трудно было понять от чего именно, от содержания бесед или от мерных покачиваний варвара. Впрочем, это хоть ненадолго отвлекло её, и девушка не заметила, как они добрались до цели.
— Мы пришли, — проинформировал лучник, резко останавливаясь. Модо тут же снял девушку с плеча, а Лазурель, достав нож, перерезал ей путы на ногах, дав, таким образом, хоть какую-то возможность к самостоятельному передвижению. Правда, пока двигаться с места они не торопились, предпочтя вести наблюдения.
Еще когда лучник завел разговор про аукцион, Катя представляла себе некое огромное помещение, заполненное народом, и здоровенную сцену, на которую распорядитель вытаскивает различные вещи на продажу. В реальности все оказалось куда проще, небольшой деревянный помост, по которому бодро расхаживал бравый разбойник, разодетый в наряды со множеством кружев. Широкополая шляпа и повязка на левом глазу придавали ему большое сходство с пиратом.
Зал тоже выглядел весьма жалко. Всего-то несколько скамеек, на которых сидело с десяток купцов и их телохранителей. В углу кучковалась небольшая группа разбойников, но их явно больше занимал сам процесс, чем участие в нем. На данный момент как раз заканчивались торги и распорядитель довольным, но слегка хрипловатым голосом объявлял победителя:
— И стальная шкатулка достается многоуважаемому Авеину за шесть с половиной золотых шетонгов.
Один из телохранителей тут же подбежал к помосту, вручил деньги распорядителю и, забрав шкатулку, отнес её хозяину. Последний, не говоря ни слова, вежливо раскланялся с остальными участниками и направился в сторону выхода. Катя сумела расслышать, как он бормотал сквозь зубы:
— Наивные глупцы. Она стоит не меньше пяти тысяч. Интересно, они когда-нибудь поумнеют, а то мне даже стыдно на них наживаться.
— А зачем разбойникам аукцион? — удивилась Катя
— В былые времена тут установили весьма строгие нравы. Пьянство, разврат и азартные игры были под запретом, вот и развлекались, как могли. Кто-то в шутку выставил награбленный товар на торги, а дальше понеслось. Дошло до того, что, как видишь, и купцы стали съезжаться.
Дальнейшего девушка спросить не успела, поскольку Лазурель вновь завязал ей рот ремнем и, многозначительно прижав палец к губам, потащил всех за собой. Направились они, впрочем, не к самому помосту, а к небольшой каморке в стоне от него. Туда как раз заходил распорядитель, сбежавший со сцены. Лучник бесцеремонно открыл дверь и ворвался внутрь.
— Ну, кто еще, — раздался бурчащий голос. — А, это ты эльфеныш. Ну и чего пожаловал? Я слышал, ты нашу братию больше не уважаешь.
— Срочное дело, Симар, очень срочное. Мне нужно, что бы ты прямо сейчас толкнул один товар.
— Эту девушку что ли? — хмыкнул Симар. — Сразу видно, потасканный товар. Больше пятерки за неё никто не даст. Или она из знатных? Ну, тогда я умываю руки, даже связываться не хочу
— Меня это устроит, — тут же согласился Лазурель. — А насчет товара не беспокойся, чистый, как слеза младенца. Её точно никто искать не будет да и жаловаться тоже.
— Неужели так приперло?
— Скажем так, я сильно поиздержался.
— Хорошо, прямо сейчас и выставлю. Но только на многое не надейся. Сам видишь, времена не те и покупателей у нас мало. Разве что кто-то из местных себе купит, что бы постель греть. Кстати, чего ты это ей рот завязал? Кусается что ли?
— Слишком много говорит, я уже устал слушать.
— А, понимаю, среди баб немало болтливых. Ладно, сделаю все, что могу. Но ты помнишь, десять процентов мои.
