– Хочешь сказать, что она тебе не нравилась?
– Нет, не хочу. Я надевала ее, потому что она нравилась тебе. Но чем откровеннее и пошлее были наряды, тем больше ты был ими недоволен, хотя они явно тебя заводили. Ты будто пытался превратить меня в женщину, которую ты в итоге смог бы презирать. Так, Рокко?
У него пересохло в горле. А она более проницательна, чем он думал. Или, может, он не потрудился узнать ее до конца. Рокко был в смятении, узнав, что прекрасная уборщица оказалась девственницей, а ему не нужна была наивная простачка. Он хотел любовницу, с которой реализовывал бы откровенные сексуальные фантазии из тех, что нравились его прошлым пассиям. В противном случае пришлось бы признать, что ему просто нравится заниматься любовью с молодой неопытной девушкой. Но это его нервировало, неизвестно, чего бы она от него захотела. Смог бы он ей это дать? А потом она забеременела, и снова его заставили играть несвойственную ему роль. Роль ответственного взрослого.
«Спроси Рокко. Видишь, как Рокко делает».
С этим покончено. Теперь он свободен, и ему это нравится.
– Может быть, я хотел, чтобы ты возненавидела меня.
В ее глазах появилось замешательство.
– Зачем тебе это?
Она покраснела, и он понял, что не сможет уйти от этой темы.
– Я знал, что такой мужчина, подобный мне, может причинить тебе боль. Не хотелось этого. Особенно после того, как я понял, насколько ты чистая и милая.
Редкое для него откровение.
– Не мог бы ты объяснить подробнее?
Рокко поморщился, недоумевая, зачем она так настаивает на подробностях, ведь они лишь причинили бы боль.
– Я думал, если буду обращаться с тобой как с вещью, между нами возникнет пропасть.
– Так и произошло.
– Да.
Она больше ничего не сказала. Да и нужно ли это? Ее эмоции очевидны. Он все-таки причинил ей боль, добился, чего хотел. Она пыталась приблизиться к нему, а он оттолкнул ее. Как жить по-другому, он не знал. Да и не хотел другой жизни.
– Ну, ты передумала идти на прогулку?
– Вообще-то с радостью ожидаю ее.
– Несмотря на то, что я наговорил?
– Может быть, даже из-за того, что ты сказал. Мне этот разговор показался весьма полезным.
– Думал, тебе не нравится это слово.
– Все зависит от контекста. Всегда полезно узнать, что у человека на душе. Помогает лучше понять, что на самом деле произошло.
Николь улыбнулась. Внезапно сердце Рокко бешено забилось, он уже жалел о том, что предложил прогулку, вместо того чтобы провести весь день с ней в постели.
– Пойдем уже.
Они сидели под навесом зеленой листвы, впереди на солнце сияла голубая бесконечность Средиземного моря. Николь откинулась в кресле, прекрасно понимая, что не сможет наслаждаться прекрасными пейзажами вокруг, потому что желает только одного – видеть мужественное прекрасное лицо Рокко. Она могла бы смотреть на него весь день, теряться в пронизывающем взгляде, наблюдать за движением губ, которые редко улыбались, а когда это происходило, казалось, солнце вышло из-за туч. Она задумалась, чего он хотел добиться своими действиями. Показать на мгновение, какой может быть ее жизнь в качестве его жены?
Сегодня они осматривали город, исследовали узкие улочки, полные секретов, прогуливались по садам Святого Мартина, посетили византийский собор и дворцовую площадь, где вместе с туристами посмотрели смену караула. Они стояли близко, но не касались друг друга. Кожу Николь покалывало от нежеланного влечения.
И вот они очутились в прекрасном ресторане. Рокко продолжал изучать ее своими чарующими голубыми глазами, в которых читались отголоски его древних греческих предков.
– Хочешь десерт?
– Не особенно. А ты?
– То, чего я хочу, нет в меню.
– Ты хочешь, чтобы тебе приготовили что-то особенное?
– Например?
Глаза Николь удивленно округлились, когда она поняла, что они флиртуют друг с другом.
– Ох, не знаю, может быть, суфле или блинчики креп-сюзетт?
Он заговорил тише, хотя вокруг никого не было:
– После того, что произошло ночью, я удивлен. Ты можешь задавать такие вопросы с невинным выражением лица. Даже и не знаю, настоящее оно или деланое. Или это можно расценивать как приглашение напомнить о нашем нарастающем желании? Скажу больше, оно и не собирается никуда пропадать. Ты этого хочешь, Николь?
