– Не стреляй, братишка, я ни при чем! – проныл он. – Не стреляй, я не с ними, я курсант просто.
Курсант? Действительно эмчеэсники тут окопались и даже попытались на базе центра устроить что-то вроде эвакуационного лагеря? Или выжившие сами собрались здесь? Черт, это какая же смертность должна быть у этой дряни, если со всего района выжила горстка людей? А главное – как они превратились в агрессивных фанатиков, поклоняющихся не пойми кому и приносящих человеческие жертвы?
Вспомнив про то, что мою девушку собирались зарезать на каком-то языческом алтаре, я едва сдержал накатившую ярость, вскинул пистолет и дважды нажал на спуск. Ни при чем он, ага. Вон с каким энтузиазмом кинулся меня убивать по приказу своего предводителя. Пош-шел ты, курсант!
На то, чтобы свалить троих придурков, у меня ушло секунд десять. Этого времени долбаному верховному психу хватило, чтобы оттащить Сандру в каморку для инвентаря в конце зала и закрыться там. Черт, и как его оттуда выковыривать?
В прошлой жизни этот вопрос решать мне не приходилось. Все, что нужно было сделать в такой ситуации, – вызвать спецов и переговорщика, и они уже делали все для того, чтобы достать заложника живым. Я же в компании других оперов курил в сторонке, глядя, как начальство, важно надувшись, вещает в камеры о том, что предпринимает все усилия, чтобы обезвредить террориста. Сейчас же я сам себе и спецназ, и переговорщик, и важное начальство. Черт, что делать-то?
Я достал из подсумка магазин, выщелкнул из него патроны, доснарядил тот, что остался в пистолете. Десять патриков осталось. Блин. Хотя, если бы и больше – что толку? Там Сандра, я не могу стрелять через стенку, опасаясь задеть ее.
– Уходи! – послышалось из-за двери. – Эта женщина чиста и предопределена Моране во искупление наших грехов! Ее жертва спасет нас!
– Эта женщина, придурок ты тупой, – моя девушка, – прорычал я. – И, если ты попробуешь с ней хоть что-нибудь сделать, тебя никакие мараны не спасут, вместе с их огненным богом, понял, макака? – От бессилия сводило скулы. Дьявол, что же делать?
– Сандра, ты как? – думаю, ничего плохого не произойдет, если я попытаюсь с ней поговорить. Этот псих – наглухо поехавший, ему алтарь нужен, а пока он недоступен, в интересах же главмаразматика не допустить, чтобы с девушкой что-нибудь случилось.
За дверью послышался лязг, а потом Сандра истошно закричала:
– Осторожно, у него автома…
Окончание фразы потонуло в грохоте длительной автоматной очереди, многократно отразившейся эхом от стен спортзала. Я упал на пол и покатился в сторону, стараясь уйти с линии огня. Мне очень повезло, что предводитель фанатиков был неумелым стрелком и не смог как следует прицелиться на звук, иначе Сандра осталась бы один на один с этим психом. Однако пули вырвали несколько солидных кусков из простой фанерной двери, и теперь он мог прицелиться как следует.
Очередь вдруг захлебнулась, что-то лязгнуло, и я вскочил на ноги. Заклинило! Это мой шанс! Однако не успел я броситься вперед, как за дверью послышался шум, а потом послышался отчаянный, нечеловеческий вопль, от которого по коже у меня пробежали мурашки.
– Глаза-а-а-а-а! Мои глаза-а-а-а!
Выбив пинком остатки двери, я вломился в каморку и замер на пороге, ошеломленный открывшимся мне зрелищем.
Абсолютно голая Сандра, вся заляпанная кровью, сидела на предводителе сектантов и остервенело полосовала его лицо ногтями.
– У-у-у-у!!! – выл фанатик. – Убери её-ё-о-о!!!
Сандра наотмашь ударила его, встала и сделала шаг назад. Обернулась, вырвала у меня из рук пистолет, и, ни на секунду не задумываясь, всадила ублюдку пулю в голову.
– Мразь, – прошипела девушка. – Тварь, сволочь…
Дальше последовал поток совсем уж нецензурных выражений, и я понял, что это истерика. Шагнул к девушке, аккуратно забрал у нее пистолет, поставил на предохранитель и сунул его в кобуру, потом обнял Сандру за плечи и осторожно привлек к себе. Девушка прижалась ко мне, обхватила руками и зарыдала.
– Ну, тише-тише, – прошептал я, неловко погладив ее по голове. – Все хорошо, я вернулся.
Она подняла заплаканные глаза, всмотрелась в мое лицо и тихо проговорила:
