-Приказ свыше. Досматривать весь транспорт, движущийся в сторону базы. Никак не могу пропустить вас, господин штабс-капитан.
-Да вы сдурели что ли? У нас тут полные отсеки проклятых слитков. Их только разгружать часа два. А у нас срочные известия для штаба.
-Погоди, Илья, - Андрей сразу вник в суть дела, невероятно быстро обдумывая варианты действий, - часовой, хрен с тобой, сколько займет осмотр машины без грузового отсека?
-Ну, минут пять, никак не меньше.
-Сойдет, вот что, - обратился Андрей к Казакову, - я поеду на своей. Грузовой отсек у нее снесло нахрен, а трупы в пассажирском груз простой, надолго осмотр не затянется. Поеду прямиком к управлению, попробую связаться с Соколовым. Он то должен что то знать. Кстати, часовой, что со связью?
-Докладывали по закрытому каналу, что глушат, господин лейтенант.
Андрей подогнал к блокпосту изувеченный грузовик, и несколько бойцов быстро осмотрели его, немало ужаснувшись складу мертвецов. Желания задавать вопросы у них как то резко поубавилось. Набирая ход, машина устремилась к базе. Несколько раз на дороге попадались танки, спешно укрепляющие боевые позиции, и не обращающие особого внимания на несущийся мимо грузовик, несмотря на всю необычность его полуразрушенного вида. А вот самого Андрея массив летающей крепости, воздушной боевой платформы, парящий над базой, удивил прямо таки до глубины души. Платформу предпочитали держать на земле, в качестве одного из строений лагеря. Летать высоко все равно не получалось. Гулящие поля черноты иногда каким-то образом выскакивали на визуально свободные пространства, мгновенно выводя из строя электронику. На низком же полете, платформа была неоправданно уязвима, и такой дорогой техникой предпочитали не рисковать, используя лишь для переброски особо тяжелых грузов и групп разведки по давно проторенным маршрутам. Сейчас же, судя по вращающимся боевым модулям крупнокалиберных турелей, которым недалеко было до полноценных орудий, платформа была именно в боевом режиме, готовая в любой момент отразить вражескую атаку.
Бросив грузовик на пустой стоянке, ранее занимаемой танками, Андрей бросился к главному входу. Видимо его узнали. Ничем иным быстро открывшейся автоматической двери объяснить бы не получилось. На территории царил так называемый организованный хаос. Повсюду ходили люди в защитных костюмах, перетаскивая с места на место ящики. Около арсенала скопилась целая толпа народа, вытаскивавшая на свет божий все новое и новое оружие. В том числе тяжелое, державшееся от греха подальше под замком. Погасли вывески бара и публичного дома, единственных мест, где солдаты базы могли сбросить пар, не сыграв со Стиксом в прятки. Явное свидетельство введенного чрезвычайного положения. Пробравшись среди снующей толпы, прямиком к зданию штаба, Андрей беспрепятственно вошел внутрь. Система защиты опознала его костюм, и не собиралась препятствовать войти в здание тому, кто имел на то полное право. По сравнению с хаосом снаружи, внутри было как то пустовато. Хоть штаб и был герметичным строением, одним из жилых модулей, в которых можно было безопасно дышать, почти все, кого он встретил, ходили в защитной экипировке, хранившейся в специальных ячейках на случай разгерметизации. Над кабинетом Соколова горела зеленая лампа. Владелец был на месте. Андрей вежливо постучал в дверь.
-Господин капитан, разрешите войти?
-Андрюша? – раздался удивленно-радостный голос Соколова, - Это ты? Заходи быстрее.
Андрей вошел в кабинет, воочию увидев старого вояку. Тот закопался в каких то бумагах, перекладывая их из стопки в стопку. Вид у него был неопрятный, что было для капитана нехарактерно. Жестом предложив Андрею сесть, Соколов уставился на него.
-Алексей Семенович, что происходит?
-Молодец, Андрей, с седла рубанул. Мы под атакой. Хотя, судя по твоему виду, это ты и так уже понял. Рассказывай ты, да побыстрее. Потом я расскажу, что знаю, и что тебе можно знать.
Андрей, так быстро, как мог, описал произошедшее во время рейда. По ходу его рассказа, капитан все больше мрачнел, даже не обращая внимания на бумаги у себя в руках.
