С широко открытыми глазами - страница 8

ЕЩЕ ОДНУ МОЮ СТУДЕНТКУ, Люси Кнопс, вдохновила техника Роберта Ирвина. Она задумалась об обрамлении того, что видит. Люси сделала маленькие пластиковые рамки, размером с кассету для «Полароида», раскрашенные маркером, — миниатюрные оконные рамы. «Посмотрите сквозь рамку на объект или сцену и опишите ее одним или несколькими словами», — советует она. Может быть, подойдут слова типа красиво, пусто или облачно.

«Затем, — продолжает она, — смените фокус и взгляните на другой объект, сохраняя изначальное описание». Насколько старое описание влияет на то, что вы теперь рассматриваете?

Эта идея перекликается с идеей сестры Кориты Кент, монахини и художницы, которая в своей книге Learning by Heart: Teachings to Free the Creative Spirit («Учиться сердцем: уроки для освобождения творческого начала») рекомендовала использовать «готовый объектив» — это была пустая рамка для 35-миллиметрового слайда, объектив без камеры. Вы можете сделать собственный объектив, вырезав прямоугольное отверстие в куске картона и используя его, чтобы сужать и обрамлять свое поле зрения. «Это помогает выводить вещи из контекста, — писала Кент со своим соавтором Джоном Стюартом. — Это позволяет нам видеть вещи ради того, чтобы просто видеть».

НА СВОИХ ЗАНЯТИЯХ по истории искусства Дженнифер Робертс предлагает студентам рассматривать одно-единственное произведение искусства «болезненно долго». Насколько долго? Три часа. Неудивительно, что студенты сопротивляются этой идее.

«Принято считать, что зрение немедленно дает нам “картинку” вещи, — пишет Робертс. — Оно кажется непосредственным, несложным, мгновенным. Вот почему, пожалуй, оно стало основным чувством, поставляющим нам информацию в мире современных технологий. Но в этом упражнении студенты на своем опыте понимают, что в любом произведении искусства есть детали, слои и отношения, на восприятие которых нужно время».

Когда студенты перестают сопротивляться, они, по словам Робертс, начинают понимать, что если смотреть очень-очень долго, то замечаешь вещи, изначально упущенные, — те, что могут изменить все понимание работы. Такая практика расшифровывает смыслы и возможности, недоступные первому впечатлению.

Идея применима далеко за пределами контекста изучения произведений искусства. Смотрите долго, очень долго почти на что угодно, и велики шансы, что вы сумеете увидеть куда больше, чем могли когда-либо вообразить.

В СВОЕМ ЭССЕ в The New York Times репортер отдела культуры Рэнди Кеннеди рассказал, как примерно десять лет подряд он снова и снова приходил посмотреть на картину Караваджо «Отречение святого Петра» в Метрополитен-музее. С годами его взгляд на картину изменился. Сначала он думал, что Петр является центральной фигурой, но потом заметил, что по-настоящему главная — служанка, которая спрашивала его (согласно Евангелию), является ли он последователем Христа. Теперь Рэнди считает, что именно ее «колебания и человечность» в момент обвинения делают картину такой сильной.

Кеннеди не волнует, что точка зрения, которую он вырабатывал столько лет, может противоречить историческим свидетельствам или более официальной интерпретации арт-критиков. «Когда вы смотрите на картину так долго, в итоге в вашем сознании вы в некотором, очень реальном для вас смысле присваиваете ее, — писал он. — Это совсем не та картина, которую видят все остальные».

Так можно поступить почти с любым предметом или объектом. Посвятите время изучению чего-то, что вы уже видели. Вы можете смотреть снова и снова, пока, как у Кеннеди, ваш взгляд не станет отличаться от взглядов всех остальных.

Многим людям, как заметил Ник Грей, просто неловко в музеях. Так что его компания Museum Hack предлагает специально разработанные экскурсии, которые снимают ощущение дискомфорта, отчасти лишая сакральной атмосферы это пространство почтительности и тишины. «Стратегия в том, чтобы заставить людей влюбиться в музеи, чтобы в музеи ходили чаще и больше», — говорит он.