- А братья Христофоровы как же?
- Вы про этих дуралеев? Нашли где на амбразуру прыгать… им бы пригнуться, а еще лучше - упасть. Он бы побегал - да поостыл. Дверь-то все равно с той стороны была ломиком законтрена. А так…
Интеллигентный носильщик махнул обеими руками и сменил тему:
- Пивка бы, молодой человек? За интересное повествование очевидца? А если «сотку» выставите, то я вам расскажу, как меня в 47-м году на концерте в Кремле Сталин с Кагановичем с двух сторон целовали.
- Двести поставлю! - неожиданно для самого себя расщедрился Федорин. - Если скажете, почему вас милиция в свидетели не взяла.
- Молодой человек! Эх, молодой человек! Это когда-то моя милиция меня берегла. А сейчас она в основном себя бережет. От лишних неприятностей. Ну, так как насчет гонорара?
- А пошли!
Двести грамм обернулись в выпитую полулитру, благо, что не «Половецкой», а доброй старой «Московской». Обрадованный бывший интеллигентный ударник коммунистического труда поведал Федорину и про Кремль, и про концерт самодеятельности ремесленных училищ железнодорожников, и про поцелуи вождей, и про последующие сорок лет почти безупречной трудовой биографии.
А потом вдруг смахнул на бетонный пол забегаловки пустую стеклотару и, почти не фальшивя, запел:
- Пьянел солдат, слеза катилась, слеза несбывшихся надежд, а на груди его светилась медаль за город Будапешт.
Федорин почувствовал, что еще пять минут такого времяпрепровождения - и он сам горько заплачет над своими несбывшимися надеждами. И тихонечко ушел.
«Давай, козел, попрыгаем, развеем грусть-тоску…»
Как оказалось - ушел навстречу новым неприятностям в виде двух сержантов милиции и служебного «газика», ожидавших Федорина у входа в редакцию.
Дальше было все, как в плохом детективе.
- Вы такой-то?
- Да, я.
- Проедем.
- А в чем дело?
- Там объяснят.
- В качестве кого «проедем»?
- Следователь объяснит.
- Какой следователь?
- Наш. Милицейский. Который капитан Горохов.
- И какого рожна ему от меня надо? Что, облом позвонить?
- Наше дело маленькое. Нам сказано препроводить - мы и препровождаем. Скажут доставить - доставим.
- А какая разница?
- Препровождают добровольно. Доставляют с применением технических средств.
Федорин в очередной раз подивился универсальной гибкости милицейской фразеологии и без применения «технических средств» спокойно забрался в машину. Почему-то «голос свыше» не счел нужным подсказать ему, что у следователя ждет его свеженький привет от Тещи.
А все дело в том, что дом в Новозадвинске действительно обокрали, причем вынесли все подчистую именно у квартиранта. У старухи-то брать особенно и нечего было. Так - десятка баксов в банке с гречкой, несколько бумажек по одному евро и украинской гривне, презентованных квартирантом как сувениры. Но, тем не менее, Кошкодамова задумалась. Думала весь день, вечер и ночь. А на следующее утро, где-то в пятом часу, она не выдержала, позвонила по междугородной дочери на курорт и заявила:
- Одно из двух, доченька: твой муж связан или с бандой, или - с нечистой силой.
И объяснила. Поскольку зять заранее знал то, чего знать никак не должен был - о прибытии Тещи - этому могло быть одно толкование: у него в ее городе своя агентура, которая следит за старой женщиной. Круглосуточно. Иначе - откуда бы ворам знать, что дом пустой стоит? А потом - откуда он узнал, что ее обокрали? Да потому, что это сделали его же подельщики.
Сонным голосом доченька объяснила маме, что волноваться нет причин: с нечистой силой Федорин связываться не будет, у него такая светлая аура, что ему с ней в церковном хоре петь бы, будь у него хоть капля слуха и голоса. А если с ним связалась какая-то банда, то тем хуже для банды, они его невезучесть на себя потянут, а Федорину давно надо чакры почистить, да и карма у него вся в дырках… А если мамочка расскажет об ограблении поподробнее, то можно будет попросить провидицу Пестимию, чтобы она грабителя определила. Перезвони, мама, вечером.
Вечером доченька подробно описала видение Пестимии: мужская фигура без каких-либо особенных примет, но с такой черной аурой, что провидица даже испугалась. Но предупредила, что идти поперек этой черной ауре очень и очень опасно.
