Ладно, молчу. Последний?
Томин (держа в руке последнюю фотокарточку). В прошлом «домушник», аферист, всего понемножку. В колонии стал активистом, получил специальность слесаря.
Кибрит (заглядывая через плечо Томина). Глаза неглупые.
Томин. Кличка «Химик». Этот, возможно, тоже в Москве. Митька Фрукт писал одному в колонию, намекал: «Будешь в столице, затекай на Преображенку пиво пить. Старого знакомого встретишь».
Кибрит. Кроме фотографий у тебя есть приметы? Рост, телосложение?
Томин. Спрашиваешь!
Кибрит.Прелестно. (Разыскивает в шкафу фотографии следов у склада, затем достает таблицы для определения комплекции человека по следам. Садится за стол и принимается что-то вычислять.)
Знаменский. Саш, по чьей инициативе Силин был принят в эту компанию? (Указывает на фотографии, присланные из колонии.)
Томин. Может, ты лучше спросишь у Силина?
Знаменский. Не ехидничай. Надо быстро выяснить, кто из них мог играть для него роль покровителя.
Кибрит (удивляется между делом). Силин нуждался в покровительстве?
Знаменский. Представь себе.
Томин (еще раз перебирая фотографии). Самый влиятельный был, пожалуй, «Химик». Как говорится, в большом авторитете.
Знаменский (подсаживается к Кибрит). И что получается?
Кибрит. Кручусь на полупустом месте — походки нет, длины шага нет. Только размер и глубина следа. (Томину.) Я могу примерно вычислить рост и вес. Сверим?
Томин. Минутку… (Листает записную книжку.) Захаркин… «Химик»… «Фрукт»… (Закладывает пальцами нужные странички.)
Кибрит. У меня выходит рост — около ста восьмидесяти. Вес — семьдесят пять — семьдесят шесть килограммов.
Томин. Веса у меня нет, есть рост и телосложение.
Знаменский. Для семидесяти пяти килограммов он высоковат.
Томин. Значит, тощий. Читаем… (Обращается к записной книжке.) Захаркин. Телосложения худощавого, но ростом не вышел — сто шестьдесят пять… «Химик». Телосложения худощавого, рост сто восемьдесят один см… Наконец, Митька Фрукт. Телосложения атлетического.
Кибрит. Значит, если у склада был кто-то из них, то это «Химик»!
Томин (очень довольный). Ну вот, теперь есть четкая, реальная задача: найти, взять и доставить. (Собирает фотографии, вкладывает в записную книжку, хлопает ею о ладонь.)
Знаменский наблюдает за ним, не сразу решаясь сказать то, что думает.
Знаменский. Саш, ну, доставишь ты его сюда… а дальше?
Томин. Дальше, извини, твоя забота.
Звонит телефон, Кибрит снимает трубку.
Кибрит. Да. Слушаю… Хорошо, сейчас. Пал Палыч, я на пять минут. Вы тут не цапайтесь.
Знаменский. Добро.
Кибрит уходит.
Знаменский. Боюсь, что от этого «Химика» будет очень мало проку, если ты его просто возьмешь и доставишь.
Томин (хмурясь). Можно яснее?
Знаменский. Я сегодня часа два потратил на Силина, все остальное время торчал на складе. Перешерстил, по-моему, всех, кого можно. Если бы искомый сват имел ясно видимые связи с кем-то из складских, я бы его нащупал. Согласен?
Томин. Не исключено. Кое-что ты умеешь.
Знаменский. Теперь вообрази, что он доставлен сюда. Мужик, видно, хитрый. Хорошо, если я из него вытяну, что надо. А если нет? Если они с Силиным отопрутся друг от друга на очной ставке?
Томин. Есть еще следы.
Знаменский. Следы мало что доказывают. Даже при условии, что мы найдем и ботинки и «москвича». Ты бы на его месте вывернулся?
Томин. Прав… Подвезли, мол, Комода, куда просил, и уехали. А что он там дальше делал — не ведаем.
Знаменский. То-то и оно. И сядет у нас Силин на скамью подсудимых один, а в приговоре напишут: «Совершил совместно с неустановленными лицами».
Томин (морщится). Понимаю, к чему ты клонишь. Придется влезать изнутри. Ну что ж… Стану блатнягой. На прошлой неделе прибыл из мест не столь отдаленных… Лихой парень… Завсегдатай пивных…
Знаменский. Такая работа.
Томин. В агитации не нуждаюсь. Просто досадно лезть в пекло из-за какого-то Комода.
Знаменский. На всякий случай имей в виду вот что… Складывается странная картина… Похоже, Силин попался не случайно. Похоже, его хотели завалить.
Томин. Свои же?! Брось, зачем?
Знаменский (пожимает плечами). В пивную, Томин, в пивную!
Кибрит (входя). По какому случаю?
Томин.
