– Мне не нужен врач, – твердо сказала она, – но все равно благодарю вас за то, что пришли. Я прекрасно себя чувствую. Просто небольшая одышка.
Жан-Шарль уже посмотрел на ее ноги и увидел распухшую лодыжку. А пока держал ее руку и считал пульс.
– Судя по всему, перелом, – сказал он и, присев на корточки, стал осматривать лодыжку Тимми. Тимми с отчаянной мольбой смотрела на Дэвида. Но Дэвид не собирался бросаться ей на выручку. Пусть все решает судьба, считал он. Он только легонечко ее подтолкнул. – Вам нужно в больницу, – спокойно сказал Жан-Шарль. Они встретились в первый раз за все то время, что прошло после апреля, и было видно, что обоим сейчас тяжело.
– Мне не нужно ни в какую больницу. Мы сейчас начинаем репетицию.
– Насколько я помню, у нас уже был подобный спор.
Вид у Жан-Шарля был такой же несчастный, как и у Тимми. И тут в разговор вступил Дэвид:
– Репетицию проведу я. Ради бога, это всего лишь прогон. Твою ногу обязательно должны посмотреть врачи.
И не успела Тимми опомниться, как он помог Жан-Шарлю поставить ее на ноги, она расправила свою накидку и распушила фалды. Тимми была очень элегантна, но бледная как смерть и не могла сделать ни шагу из-за распухшей лодыжки. Пока она безуспешно спорила с Дэвидом и Жан-Шарлем, откуда-то прикатили кресло на колесиках. Управляющий отелем вздохнул с облегчением, увидев рядом с Тимми врача.
– Если хотите, я вас отвезу, – официальным тоном предложил Жан-Шарль. Когда Дэвид ему позвонил, он был у себя в кабинете и принимал больных, но сразу же приехал.
– Я могу поехать на такси, – отказалась Тимми, стараясь не смотреть на него. Уже от одного только того, что он здесь, ее сердце колотилось как сумасшедшее. Тимми не хотела его видеть, не хотела ехать с ним в одной машине. Не хотела, чтобы он был где-то рядом. И сейчас ее сердце разрывалось на части. Тимми знала, что будет любить его до конца своих дней. И не хотела его больше видеть. Она уже смирилась с тем, что потеряла его. И мучительно пережила эту потерю. А видеть его сейчас оказалось еще более мучительно. Не разрывай ее такая боль в ноге, она бы рассердилась на Дэвида. У него на лице было крупными буквами написано, что это он позвонил Жан-Шарлю. Да, Дэвид виноват перед Тимми, но все равно он поступил правильно, он это твердо знал. Кто-то же должен был сделать хоть что-то, чтобы помочь и им обоим, и их ребенку. Вот он и помог.
– Вы не можете ехать одна, – резонно возразил Жан-Шарль. – Я вполне могу вас отвезти. Все равно у меня там пациент.
Тимми ничего не ответила, и один из электриков выкатил ее из вестибюля и спустил с крыльца, а Жан-Шарль шел за ними. Швейцар подал его машину, и Жан-Шарль помог Тимми перебраться в нее. Боль была сильнейшая, она чуть не плакала, пока устраивалась на сиденье, но изо всех сил крепилась.
– Прощу прощения, – извинился Жан-Шарль, и всю дорогу до госпиталя в Нейи ни он, ни она не проронили ни слова. На Тимми нахлынули воспоминания о той, давней поездке, и она старательно глядела в окно, избегая его взгляда. Лодыжка болела нестерпимо, но она молчала. И вдруг, к ее великому облегчению, в животе зашевелился ребенок. Слава богу, он жив! Наконец Жан-Шарль произнес: – Мы оба сейчас оказались в неловком положении, но я не могу не сказать вам, как я огорчен из-за вашей ноги.
Жан-Шарль был очень красив, как и всегда, и Тимми делала героические усилия, чтобы не замечать этого. Скорее бы доехать до больницы.
– Я просила не вызывать мне врача, – сказала она упрямо.
– Еще бы. – Он усмехнулся. – Хоть и сломали ногу.
Жан-Шарль был счастлив, что встретился с Тимми, даже в это непростое для обоих время.
– Я считаю, что это перелом. Что произошло?
– Я упала с дорожки на спину, пыталась увернуться от фермы со светильниками, которая падала мне прямо на голову. Сегодня все шло вкривь и вкось.
И в довершение всех бед ей не хватало только встретиться с ним!
– Производственная опасность, – заметил он, лавируя в потоке машин. Ему показалось, что Тимми немного поправилась, и это ей шло. Несмотря на гримасу боли, она была очень красива. – У вас опасное производство, – заметил он, стараясь отвлечь ее, но она молчала.
