Отец умел верить, и умел дружить, и умел прощать - легко, с улыбкой, как прощают только самые сильные из нас...
Май 1987 г. США
В Нью-Йоркском аэропорту проверка паспортов занимает от силы две минуты. Просматривая отцовский паспорт, высокий белобрысый парень в темно-синей фуражке спрашивает:
- Цель вашего приезда?
- Конференция детективных писателей и вручение премий Эдгара По, отвечает отец.
- Эдгар По? А что это за парень, Эдгар По? - интересуется пограничник.
- Это ваш известный писатель, его знают и у нас, в России.
- Вот как! - Парень сверкает белозубой улыбкой. - Тогда передавайте ему от меня привет! - и шлепает печать в наши паспорта. Мы в Америке.
У Михаила Шемякина
Художник Михаил Шемякин встречает нас на пороге своей нью-йоркской мастерской. Он в высоких черных сапогах, черных брюках, замазанных краской, и куртке, а за ним безмолвной тенью - рыжеволосая худенькая девушка в старомодном платье - Сара, молчаливо обожающая и молчаливо ревнующая его ко всем, независимо от пола и возраста.
Шемякин показывает мастерскую: по стенам ящики с материалами по искусству. Все, начиная от Древнего Востока и заканчивая современной американской живописью. Подводит к маленькому постаменту, на котором стоит перевязанная черной лентой гитара, опускает голову:
- Володенька Высоцкий, он здесь на ней часто играл...
Потом достает свои картины - странные, красивые, чуть болезненные маски, женщины, звери. Дарит нам литографии, каждую подписывая перед этим витиеватым, старорусским почерком с "ятем" и вензельками.
Подходит к фотографиям на стене. Две старые, выцветшие - красивая женщина с огромными глазами и усатый суровый господин в мундире:
- У меня мать актриса была, а отец - военный, из дворян, а вот и дочка моя, - Шемякин указывает на фотографию коротко остриженной, увешанной металлическими цепочками девочки в потрепанной кожаной куртке. Поясняет: три года назад снимал, панковала тогда. - Она сейчас в Париже живет, рисует интересно... Ну, что ж, поехали к Отцу!
"Отец" - низенький, толстый, с добрыми улыбающимися глазами грузин хозяин ресторана в центре Нью-Йорка, уже ждет нас. Сегодня - 9 мая, ресторан для американцев закрыт, оркестр играет "День Победы", накрыт стол. Темнеет быстро, наступает теплый весенний вечер, и нет-нет да появится в проеме закрытой стеклянной двери лицо очередного любопытствующего - "Что за праздник отмечают сегодня русские?"
Шемякин встает - большие руки, за толстыми линзами очков сурово блестят темные глаза: "За День Победы, за нашу Победу!"
И опять гремит оркестр, и сверкает блестками маленькая армянская танцовщица. И "Отец" по-хозяйски суетится вокруг стола, ухаживает за каждым гостем. Шемякин говорит мне тихо:
- Два месяца назад у него убили единственного сына, открыли дверь и из автомата, в упор.
- За что?
- За что-то, а может, и ни за что, так просто... А если серьезно, то это дела "общественности" (так у нас называют русско-еврейскую мафию). Убить человека стоит всего семьсот долларов, ни центом больше, ни центом меньше.
Шемякин закурил, глубоко затянулся, продолжил:
- Тогда я приехал к нему и спросил: "Можно я буду вас звать "Отцом", и он ответил: "Можно, сынок".
Над Нью-Йорком опускается ночь, ворчат поливальные машины, улицы пустеют - как-никак уже четыре, неугомонны лишь огни рекламы, в дверях ресторана стоит маленькая фигурка - это "Отец", глядя нам вслед, он по-прежнему улыбается...
Вскоре мой отец помогает организовать приезд Шемякина в Москву перестройка только начиналась, нужно было "нажимать на рычаги". Были приемы, пресс-конференции, интервью. Отец написал восторженную статью, упомянув о "трагедии художника вне России". Шемякин резко выступил в ответ: "Не надо говорить за меня - не было трагедии". Что отцу оставалось после этого делать? Он продолжал хранить память о нескольких неделях их дружества.
Мы приглашены на выставку Хуана Миро Аллом Рубинстейном. Заезжаем за ним домой. Алл - огромен, одет в черный кожаный костюм, на манер охотничьего наряда. Его дом - колоссальное нагромождение телевизоров (Алл фанатик телевидения, его телевизор ловит 320 программ по всему миру), сверхсовременной мебели, аквариумов, ламп, роботов и баров.
