Но энергия Кирова неисчерпаема, его настойчивость непреодолима. Он заботится и о продовольствии, и о техническом снабжении промыслов, о рабочих и технических кадрах, об установлении твердой трудовой дисциплины. Его глаз всюду, его совет, а зачастую и решающее слово — в каждом значительном вопросе.
Собираются, сплачиваются кадры старых нефтяников. Киров подолгу беседует с инженерами и с рабочими. Он у каждого поднимает энергию, всех вдохновляет на борьбу в победу.
По прямым указаниям, по настояниям Кирова развертывается успешная работа по освоению новых нефтеносных площадей: на площади Солбаз (Солдатский базар) под непосредственным повседневным руководством Кирова создается по заранее разработанному плану первый советский промысел.
На Солбазе до революции нефтепромышленники пытались уже работать, но им получить там нефть не удалось. Скептики предостерегали, что все затраты будут напрасны. Но Киров беседует с геологами, с инженерами, со старыми производственниками-рабочими и приходит к убеждению, что нефть на Солбазе должна быть и, следовательно, промысел организовать нужно.
Киров вникает во все детали работы, бывает на промысле чаще, чем работники Азнефти. Заботится об оборудовании, о материалах, о транспорте, обходит много раз каждую буровую. Весной 1922 года первые две скважины вошли в эксплоатацию. Промысел по требованию рабочих был назван именем товарища Кирова.
Киров форсирует работы по засыпке Биби-Эйбатской бухты (ныне Бухты Ильича). Здесь сопротивление маловеров еще сильнее, а старые служащие «нефтяных королей» сознательно тормозят дело, стремясь сохранить в неприкосновенности нефтяные богатства на этом участке до возвращения своих «господ».
Киров, изучая самым серьезным образом вопрос о засыпке Бухты, приходит к убеждению, что работу проводить нужно, и сам берется за дело так же, как и на промысле Солбаз.
В это начинание не верят даже многие коммунисты. Они шлют жалобы в Москву, дело изображают так, что Киров выбрасывает в море драгоценнейшие силы и средства. Вопрос доходит до Центральной контрольной комиссии. В апреле 1923 года из первой буровой на Бухте забил мощный фонтан нефти.
Нужно здесь, пожалуй, еще добавить, что уже во время работы Кирова в Баку Бухта Ильича давала около 10 процентов добычи Азнефти, а позднее значение этого промысла еще более возросло.
Медленно, но неуклонно на промыслах восстанавливается жизнь. В середине 1922 года Баку начинает уже регулярно вывозить нефть. Каждый год дает рост добычи на миллион тонн. Промыслы спасены. Количество действующих скважин увеличено вдвое.
Товарищ Сталин выдвигает перед бакинцами смелый план технического перевооружения промыслов. Старая желонка /Желонка — большая железная бадья, спускавшаяся на канате в нефтяную скважину и служившая для вычерпывания нефти. Работа с желонкой была одной из самых тяжелых работ на промыслах / — свидетель рабского труда — отжила свой век. Ее должен заменить глубокий насос. Тихоходное ударное бурение, введенное капиталистами еще в прошлом веке, должно уступить место вращательному.
Киров руководит разрешением этой задачи: опираясь на лучшие кадры бакинских пролетариев, он разбивает сопротивление рутинеров, вдохновляет упавших духом, увлекает за собой колеблющихся. Киров — первый в борьбе за освоение новой техники.
А трудности были большие: консервативные или подкупленные старыми хозяевами промыслов инженеры уверяли, что вращательное бурение в бакинских условиях невозможно. Некоторые геологи вторили им, заявляя, что благодаря особенностям геологических пластов в Баку инструменты неизбежно будут ломаться.
Введение вращательного бурения и особенно замена желонки глубокими насосами вызывали чрезвычайное сопротивление отсталых слоев рабочих. Работавшие на желонках рабочие опасались, что с введением насосов они совсем останутся без работы.
Киров неустанно детально, тщательно разъяснял рабочим на собраниях и в беседах, которые вел при посещении промыслов, все огромное значение и выгодность для самих рабочих технических нововведений. Он беседовал с техниками, инженерами и многих превратил в энтузиастов новых методов работы.
