Вчера снова состоялось заседание. До его начала немецкая делегация была представлена посланником господину Чичерину14. Нарком иностранных дел представитель старой школы, дворянского происхождения, его мать - баронесса Мейендорф. Чичерин был императорским советником миссии. Был ли он приверженцем коммунистических идей еще до революции, мне не известно. Он был приглашен на этот пост в основном потому, что требовался человек сколько-нибудь владеющий международными формами дипломатии, и, главное, чтобы его именем прикрыть фактических закулисных руководителей - Ленина, Радека и Карахана15.
В принципе, Чичерин, должно быть, порядочный и доброжелательный человек. Внешне он не очень приметен; оставляет впечатление болезненного, несколько робкого школьного учителя, который рад, когда его оставляют в покое. Аморфность в функционировании аппарата поражает на каждом шагу. То, что среди "товарищей" отсутствует субординация в том виде, в каком она была присуща старому чиновничьему государству, вполне понятно. Но можно ожидать, что трудности в работе центрального органа заставят еще ограничить право каждого юного писаря и машинистки на равноправие и на возможность бесцеремонно вступать в словопрения. Но об этом позже.
Я думаю, что дипломаты старой школы, такие как, например, граф Мирбах, должны испытывать смешанное чувство ужаса и юмора, когда вместо торжественного объявления, вместо сопровождения слугой в ливрее или тем более элегантными дипломатами, молодой человек еврейского типа и весьма сомнительного вида говорит: "Господин Чичерин просит входить", когда уже во время беседы к наркому приходят время от времени, без стука и не спросясь, товарищи с какими-то вопросами и пожимают при этом всем присутствующим руку.
На заседании русские непосредственно начали с критики:, с их теоретического права на возвращение их 1 500 000 пленных при одновременном возврате наших 80--100 тысяч. Удалось достичь обоюдного согласия в отношении начала вывоза военнопленных, не дожидаясь принятия окончательных решений по частным вопросам. Затем было принято мое предложение о том, что подкомиссия в дни, свободные от заседаний, проработает без решения каких-либо политических проблем технические детали, связанные с транспортом. С русской стороны эти переговоры будет вести уже известный мне господин Белопольский16.
Переговоры будут проходить в комиссии по делам о военном транспорте. Мне в помощь предоставлен господин Редерсон. У нас создалось впечатление, что господин Гиллерсон и его люди руководствуются не только справедливым желанием ускорить возвращение русских, но что под этим скрывается также цель по возможности замедлить прилив в нашу страну свежих сил, находящихся пока в плену у русских. В длинных и зачастую страстных речах уже приводятся благородно звучащие мотивы - "обязательство соблюдения полного нейтралитета".
Всюду, где работают правительственные учреждения и живут рабочие Москвы, город украшается к Первомаю, который должен быть отпразднован по-особому. Сегодня в моем кабинете в Главной комиссии меня атаковал журналист. Я сказал ему: "Немецкие солдаты не занимаются политикой. Напишите, что мне нечего сказать, так как немецкие офицеры к прессе глухи". На сегодняшнем заседании русская делегация была усилена. Помимо прочих присутствовали господин Френкель - тщеславный молодой еврей, постоянно играющий золотыми браслетами и рисующийся своими ухоженными пальцами, и очень приятный д-р Жданов - известный юрист, некоторые из работ которого были опубликованы и в Германии. Последний будет в дальнейшем постоянно участвовать в работе как представитель Красного креста.
1 мая.
Нам дали понять, что сегодня днем по возможности лучше оставаться дома, чтобы избежать возможных неприятностей в связи с демонстрациями, "воодушевлением" и страстным увлечением масс празднуемой идеей мировой революции и всеобщего братства. Сколько русских празднуют сегодня победу социализма с искренним убеждением и твердой уверенностью в том, что наступила эпоха счастья?
В этих записях мне, наверное, не раз придется упоминать о существующих в России внутриполитических течениях. Поскольку газеты не дают четкого представления о происходящем в России, для тех, кто раньше мало ею занимался, для читателей моих дневников будет поэтому целесообразно дать отправные точки.
