И откуда она успела достать все это?
— Как спали, Феодосия Николаевна?
Фанни ему погрозила кулачком на это торжественное название, и опять, несмотря на юбку, на прядки вьющихся волос, красивыми локонами набегавшими на лоб, перед Иваном Павловичем был задорный забияка-мальчишка и вечный спорщик.
Она, как хозяйка, уселась за самовар, и даже мрачный Запевалов любовался ею, как она распоряжалась за чайным столом.
— Кто у вас ведет хозяйство, дядя Ваня? — спросила она, намазывая сухарик печенья вареньем и аппетитно отправляя его себе в рот.
Иван Павлович даже не понял. Какое хозяйство у постового офицера? Борщ из котла. Иногда денщик на второе сжарит или сварит что-либо. Баранью ногу, убитого фазана или утку, козлятину или кабана. Хлеб привозят из полка, из хлебопекарни. Так же и чай, и сахар, и рис… Только ром, который он любит подливать в чай, составляет его хозяйство и заботу.
— Но вы могли бы иметь молоко, масло, — сказала Фанни, когда Иван Павлович рассказал, как идет у него хозяйство. — Можно приготовить и наше донское кислое молоко, и каймак…
— Откуда?
— Я достану, — и опять самонадеянный мальчишка-озорник глядел на него из-под упрямых локонов хорошенькой барышни. — Можно будет сегодня попросить у вас взять лошадь для Царанки? Он поедет по моим делам.
— Какие у вас дела?
— Я хочу наладить вам хозяйство. Мне нужны лошади для моих разведок. Я надеюсь найти золото, застолбить участок.
— Что же, сами мыть думаете? Шурфовать? — насмешливо сказал Иван Павлович.
— Там увидим. Может быть, и продам участок, если найду выгодного покупателя.
— Здесь нет золота.
— А я найду.
— Да для чего оно вам?
— Я хочу быть богатой. Богатство дает свободу. Я могу тогда поехать, куда хочу. Буду путешествовать.
— Скажите пожалуйста. Если бы это было так легко и просто, многие бы разбогатели.
— У меня счастливое будущее.
— Цыганка вам это нагадала?
— Нет. Хиромантка. По руке. Я верю в хиромантию.
Задорный мальчишка стоял перед ним. Он протягивал ему свои маленькие ладони и говорил, задыхаясь от торопливости. Маленькие ручки были перед лицом, каштановый локон щекотал щеку, и свежий запах молодой девушки пьянил его.
— Вот это — линия жизни. Видите, какая она глубокая и четкая. А вот сколько маленьких линий ее пересекают. Это — приключения и опасности, это — перемена места, это — путешествия.
Близко-близко сверкали темные в серо-синем ободке задорные глаза, виден был нежный пушок, покрывавший щеки, и румянец под ним.
И жар охватывал Ивана Павловича.
«Неужели власть женщины так сильна, — думал он, — неужели и я, равнодушный к ее обаянию, так просто паду и низринусь в пучину любви?»
Но она уже отошла от него. Ее внимание отвлек орел, паривший над домом и тень от которого странным иероглифом ползала по песку перед верандой.
— Это орел? — восхищенно, и, как ребенок, кладя палец в рот, спросила Фанни.
— Беркут, — отвечал Иван Павлович.
— Можно убить его?
— Попробуйте. Это не так легко.
— Я? — глаза у Фанни разгорелись, и опять задорный мальчишка, в синей шерстяной юбке, стоял перед ним.
Фанни схватила свою винтовку, приложилась и выстрелила. Орел сделал быстрый круг, поднялся выше и продолжал парить.
— Позвольте ваше ружье, — сказал Иван Павлович. Она молча отдала ему ружье.
Иван Павлович прицелился, грянул выстрел, и орел камнем упал на скат на берегу Кольджатки.
— Ах! — воскликнула Фанни и в слезах от униженного самолюбия убежала в свою комнату.
«Нет, просто это ребенок», — подумал Иван Павлович, и, как бы нехотя, его мысль договорила ему:
— И может быть отличным товарищем.
Царанка привел лошадей.
Это были отличные каракиргизские горные лошадки, легкие, сухие, живые и энергичные. У них были маленькие, изящные головы с большими злыми глазами, сухие, крепкие ноги и прекрасные спины с горбом. Их было три.
И откуда он их достал? И Иван Павлович, и казаки поста отлично знали, что хороших лошадей до ярмарки достать трудно, почти невозможно. А вот достал же!
— Ты где же, Царанка, лошадей достал? — спрашивали его Иван Павлович и казаки, окружившие лошадей.
Калмык только ухмылялся счастливой улыбкой.
— Моя достал, — гордо говорил он. — Моя для барышня все достал. Скажи: Царанка, птичье молоко достань, моя достанет. Такой калмык. А лошадь — калмык знает, где достать.
