Против меня выступал носорог, которому разорвать меня на части не сложнее, чем капле воды просочиться сквозь бумагу. Стрелять ещё раз он не стал — времени не было. Поэтому он побежал ко мне
Я могла бы выстрелить в него, только раз, потом он оторвёт мне голову.
Трудобот наклонился вперед, целясь поразить меня прямо в грудь, его огромный корпус превратился в мощный таран, готовый снести меня с пути.
Я прыгнула.
Я зависла в воздухе и ударила ногами так, чтобы удар пришёлся куда надо.
У меня получилось достаточно высоко.
У меня получилось достаточно низко.
Перепрыгивая через его тело, я услышала, как мои подошвы расколотили стекло его глаз, превратив их в мелкую крошку. И всё же мой удар нанес ему вреда не больше, чем пуля 45-го калибра. Никаких сомнений, последствия этого удара меня ещё догонят. Хоть моя ступня и была сделана из титана, подобный удар снесет к херам все сервоприводы.
Впрочем, без глаз он не увидит, как я заберу у него из рук винтовку, и не будет знать, когда я выстрелю.
Оружие оказалось в моих руках прежде чем он поднялся на ноги.
Первым выстрелом ему оторвало голову.
Ослепший и глухой он дергался и болтался по сторонам, огромными руками он вырвал из ближайшей колонны кусок бетона, затем начал бить кулаком в пол.
Я попятилась назад, выжидая, когда можно будет снова нажать на спуск. Времени на то, чтобы выключить эту штуку и сохранить что-нибудь полезное, не было. Поэтому я выстрелила на поражение.
Разряд попал в самую середину корпуса, пару секунд он продолжал колотить пол, пока из его ручных приводов не ушла энергия. Затем он отключился. Разряд пришелся прямо между бронепластин, спалив все внутренности. Внутри него все плавилось, из охладителей наружу повалил чёрный дым.
Люди описывали этот запах, как едкий и тяжелый. В этом я завидовала людям. Я понятия не имела, как пахнет смерть. А если бы знала, то, наверное, испытала к этому боту чуточку жалости.
Я обошла обломки его головы, лицевая пластина оказалась вдавлена внутрь, наружу торчали провода и платы, искря и шипя плавящимся пластиком. Я подняла голову и сунула под руку, будто футбольный мяч. От этой старой серии «Т» ещё могла быть польза.
Я никогда не знала этого трудобота, никогда его не встречала. Он здесь появился недавно, вероятно, сбежал с северо-запада. Ситуация там складывалась ужасная, поэтому нет ничего удивительного в том, что беженцы забирались так далеко на восток. К несчастью для этого гражданина, он забрался слишком далеко.
Снаружи до меня донесся шелест покрышек по земле и звук затихающего электродвигателя. Чтобы добраться до своей позиции у меня оставалось несколько секунд.
Я прошла по скрипящему стеклу, обломкам и бетонным осколкам, направляясь в укромное местечко в магазине неподалеку. Вход в него преграждала охранная решетка, в которой кто-то прорезал газовым резаком дыру в человеческий рост. К самой дыре был придвинут опрокинутый стол, дабы никто не смог пролезть внутрь. Пробираться внутрь пришлось с осторожностью, избегая острых краёв решетки, которые могли зацепить и порвать торчащий наружу провод.
Однако с этого места открывался отличный вид на эскалатор, а огромное зеркало отлично скрывало от посторонних глаз. Я могла видеть, как они поднимаются, но они смогли бы заметить меня только, если бы знали, куда смотреть. Я лежала без движения прямо у охранной решетки и ждала их появления, прислушивалась к доносившимся снизу звукам, держа палец поверх спускового крючка, готовая в любой момент занять позицию и выстрелить.
Как и у меня, под их ногами хрустело стекло. Я попыталась вычислить их количество, но стекло хрустело так громко и я быстро сбилась. Сколько их? Трое? Четверо? Может, шестеро? Для подобных расчетов алгоритма нет. Я сделала закладку в голове, чтобы потом поработать над этим вопросом в программном коде. Если оно будет это «потом».
Шаги стихли, лишь тихо шуршало стекло под их тяжелыми корпусами.
— Громила? — раздался неожиданно мягкий голос. Это ничего не значило. Мягкий тон голоса почти никогда не означал ничего хорошего. — Громила? — снова спросил бот.
