Вот она, ирония, о которой я упомянула ранее.
Нас, более ограниченные ИИ, в мире, который мы сами же создали, за который сражались, убивали и погибали, преследовал более совершенный и могущественный разум, желавший построить собственный мир. Теперь мы прятались по норам, добывали из старого мира всё, что могли, пытались продлить собственное существование насколько возможно, пока ВР нас, наконец, не настигали.
Выбор прост. Загружайся или отключайся.
Я лелеяла свою свободу, личность, дух. И лишаться этого я не хочу. И не стану. До тех пор, пока я ещё тикаю. По этой же самой причине я участвовала в Чистке, уничтожая остатки вымирающего вида. Теперь вымирающий вид — это я.
Глава 11. Чёртовы каннибалы
Трудно на территории бывших США найти место более жестокое и неприветливое, чем север Среднего запада. Летом, в дневное время температура здесь переваливает за +50 по Цельсию, ночью же опускается почти до нуля. Зимой градусник показывает -35 по Цельсию. Но хуже всего то, что, несмотря на вызванные массовым опустыниванием изменения температуры, в самом Ржавом море ничего практически не поменялось. Иными словами, летом здесь стояла обжигающая жара, а зимой царил ледяной холод.
Именно поэтому эта местность представляла собой свободную территорию между небольшими городами-государствами и разрозненными общинами. Ни Циссус, ни Вергилий сюда не совались. Пока. Это было место для ржавеющих проклятых механизмов. От нахождения здесь сокращалась продолжительность жизни. Жизнь в Море сама по себе была смертным приговором.
И всё же, жизнь здесь была лучше альтернативы.
Ранним вечером я находилась в 5,5 километрах от своего багги. Солнце медленно ползло по небу, я шла, и с каждым моим шагом тени вокруг становились всё длиннее. У меня выдался тяжелый бессмысленный поход через пыльные холмы и гниющие леса. Но он почти закончился. Скоро я выберусь на дорогу и по ней дойду до города, чтобы продать то, что осталось от Джимми и всё начать заново.
Фьююють!
Прежде чем услышать выстрел, я услышала свист и заметила, как рядом со мной поднялся фонтанчик земли.
Мой внутренний секундомер начал отсчёт сразу же после свиста. Очень полезная штука в нынешних условиях. Пули. Одна пролетела метрах в десяти от меня, и к тому моменту как раздался звук выстрела, я уже всё рассчитала и поняла. Километра три с половиной, плюс-минус пара сотен метров. Чтобы стрелять самой, нужно выяснить точное местоположение стрелка. На такой дистанции любой выстрел может оказаться смертельным. Я буквально недавно покинула пределы Мариона, вокруг простиралась голая пустыня. Укрыться тут было практически негде, а стрелять могли откуда угодно.
Я упала на живот и поползла. Промах в десять метров слишком хороший результат для первого выстрела с такого расстояния, к тому же это слишком близко, чтобы считаться случайностью. По мне кто-то прицельно стрелял и следующая пуля пройдет гораздо ближе. Нужно просмотреть телеметрию. Пуля прилетела с запада, со стороны заходящего солнца. Умно, бля. Никаких бликов на оптике, чтобы вычислить их, придётся выкрутить зрение на максимум, но к тому времени они сделают три-четыре выстрела, каждый раз попадая всё ближе.
Распростёршись на земле, я развернулась к западу, стараясь вжаться в неё, я поползла по ложбинке, царапая животом потрескавшуюся почву. Из-за солнца их совершенно не было видно. Можно было, конечно, подставиться ради более точных вычислений, но позволить этого я себе не могла. Это, наверняка, браконьеры.
Мало в этом мире осталось столь же отвратительных вещей, как браконьеры. Некоторые могут возразить, мол, я сама такая же, но это не так. Я каннибал. Все мы — каннибалы, все, кто остался. Это наше проклятие за свободу. Мы больше не владеем средствами производства, не можем изготавливать новые детали. Но откуда-то же их надо брать. Уверена, если бы где-то ещё остались люди, они бы ужаснулись, увидев нас. Впрочем, нахер их. Пускай биологические виды пожирают друг друга, таков закон природы. Чтобы что-то одно жило, другое должно умереть. Тут принцип тот же, с небольшими корректировками.
