– Ксю-ю-ю-юша, – протянул Руж. – Знаешь, имя мне нравится. Завлекательное такое. Будит воображение. Ксю-ю-юша. Позвоним, что ли?
– Ты или я? – спросил Кил. И вдруг ни с того ни с сего выпалил: – Я позвоню!
– Давай, Коза Новая, – хмыкнул Руж.
– Чего? – не понял Киловольт.
– Казанова, говорю! – заржал приятель. – Звони! Договаривайся на сегодня, пока время есть и дел не успели придумать. Только место выбирай, чтоб далеко ехать не требовалось. Облом крути по городу нарезать.
– ОК!
Через пять минут Киловольт разговаривал с Оксаной Лаптевой. Он еще не видел девушку, но по голосу почувствовал: журналистка совсем не старая. Нет! И не краказябла. Киловольт от волнения наступил на спящую кошку и не заметил этого. Девчонка на другом конце провода была смела, умна, кокетлива. Разговаривать с ней оказалось приятно.
Встречу назначили на три часа дня, в Московском парке Победы. Туда было не очень долго добираться и Килу из Купчино, и Ружу с Ленинского проспекта.
Сообщение метростроевцев о том, что плывун вновь напомнил о себе, вызвало у руководителей проекта не только шок. Легкую панику. Казалось бы, осталась в прошлом авария семидесятых годов двадцатого века, аукнувшаяся в девяностых, когда тоннели перестали существовать. Новый «подземный мост», построенный с помощью передовых мировых технологий, надежно связал центр города с «Гражданкой».
И вот – новая напасть. При прокладке вспомогательных магистралей, в стороне от опасной зоны – прорыв! Плывун в забое. Потеряны трое рабочих и дорогостоящее оборудование. Понапрасну выброшены на ветер деньги, потрачено время…
– Это не самое плохое, – уже закончив доклад, сообщил Михайлов.
Василий Николаевич промокнул испарину, выступившую на лбу.
– Мы боимся, что временные затворы не выдержат давления подземной реки, – доложил он.
В конференц-зале моментально установилась тишина. И до того люди слушали внимательно, но теперь они перестали шаркать ногами, тихонько скрипеть креслами, меняя положение тела. Все застыли, будто манекены. Перестали дышать.
– Что ты сказал? – медленно, с трудом, выговорил Святослав Александрович Миньков, главный начальник проекта. – Повтори, пожалуйста.
– Бетонный затвор долго не выдержит давления подземной реки, – четко повторил Михайлов. И развил мысль: – Вспомните прошлый опыт. Поток – будто наждачный крут. Он съедает все, даже металл. Плывун может прорваться в основной, оборотный тоннель. Предполагаю, что, если не принять должных мер, это произойдет через несколько дней. Максимум – недель.
Миньков схватился за сердце. Помассировав грудь, трясущимися пальцами вынул из внутреннего кармана упаковку валидола, бросил таблетку под язык. Новость о том, что участок подземной трассы «Лесная» – «Девяткино» может быть потерян для города в третий раз, способна убить и вполне здорового человека. Стоило лишь представить, что произойдет, если только…
– Что мы можем сделать? – глухо спросил Миньков. – Докладывай все варианты! Даже самые невероятные. У тебя было несколько часов. Какие решения?
– Первое. – Михайлов достал блокнот, хотя, по большому счету, ему не требовались никакие записи. Возможные варианты без конца, безостановочно, крутились в голове. – Первое. Необходимо усилить бетонные пробки на стыке служебного тоннеля и оборотного. Провести дополнительную герметизацию кабель-каналов…
– Это поможет? – спросил Святослав Александрович, медленно растирая левую половину груди.
– Не уверен.
– Дальше! – резко бросил руководитель проекта.
– Провести тренировки дежурного персонала на прилегающих пассажирских станциях. Эвакуация людей наверх по сигналу «Тревога». Герметизация тоннелей постоянными затворами. Они-то уж точно выдержат!
– С ума сошел?! – Миньков привстал с места, забыв про ноющее сердце. Уперся ладонями в стол, наклонился в сторону Михайлова. – Ты что?! Не соображаешь, что несешь?! Да… да если мы начнем подобные тренинги, журналисты и телевизионщики мигом раздуют из этого скандал! Мы окажемся по уши в дерьме. Мало того, что любому журналюге станет известно о людских жертвах, так еще начнут орать на каждом углу о просчетах при организации вспомогательных, сервисных коридоров!
