Последнее время Макс взял за привычку выныривать из беспамятства. Слишком часто его приключения заканчивались плачевно. Происходило это по-разному и с различными эффектами, но всегда вокруг были друзья и Дина. Только головная боль частенько портила момент.
В этот раз все случилось почти так же, но намного суровее. В голову словно сверло вставили. Едва свет коснулся глаз тело свело судорогой, за которой пришел озноб и кашель. Макс помимо воли забился в болезненных конвульсиях.
Парень не сразу понял, что находится не в одиночестве. Боль оттянула на себя все внимание от окружения. Даже Дина с ее даром не справлялась. Оттого первые часы он провел в горячечном бреду или подобном ему состоянии. Да и выжил лишь чудом, но осознать это смог лишь спустя сутки мучительных метаний.
— Хр-р! – Макс вскинулся на циновке, едва осознал себя и свои силы.
Вот только хватило их на секундный рывок, при том, что из всех усилий ему пришлось сбросить с себя кучу тряпья. После этого руки подогнулись и он рухнул на твердое ложе. До ног волна энергии так и не дошла, хотя окатила все остальную тушку колючей болью.
— Тише! Все хорошо! — послышался ласковый шепот Дины. – Все хорошо.
Это не немного успокоило. Совсем чуть-чуть. Ведь при таких откатах и болях хорошо не может быть по определению. И этого Макс боялся больше всего. У ныряльщиков хватает профессиональных рисков и в последний раз он отхватил их полной ложкой.
Раз он жив и не стал овощем, то схлопотал не по полной программе. Даже немного странно, что его успели спасти. Он даже не знал, что его так прочно вырубило и сейчас добивало раскаленными иглами в мозгу и груди.
Впрочем, причин хватало. Как бы компрессор не накачивал карманы воздухом, углекислота из них не испарялась. Потому он придумал фокус с ведром для учеников. Глоток чистого воздуха куда полезнее наполовину разбавленного отработанной смесью. А еще он знал, что при пожаре только в голливудских фильмах спасатели страдают от падающих на голову балок. На самом деле быстрее всего убивает угарный газ. Та же углекислота. А Макс успел ее хапнуть без всякого огня.
Плюс переохлаждение. Не зря серферы одевают термокостюмы. Разница в температуре тела и воды только кажется незначительной. Через час в воде тропического рая начинаешь осознавать, что эта пара градусов разницы наносит серьезный ущерб здоровью. Вот как сейчас, например. А в его случае воспаление легких может закончиться летальным исходом. Серьезных антибиотиков и врачей у них нет.
— Хр-р-р! — Макс снова попытался что-то сказать, но болезненный откат едва не отшвырнул его в беспамятство. – Чхо!
— Не шевелись! — в голосе Дины послышалось беспокойство. – Все хорошо!Мы идем домой!
Состояние Макса интересовало не только жену. Где-то вверху послышались короткие, но достаточно тихие окрики. Кто-то поднял тревогу или сообщал о том, что пациент очнулся. По палубе часто застучали босые пятки. Фига себе собрание устроили.
В отдельный закуток спустя несколько секунд действительно ввинтилась уйма народу. Пикар, его ныряльщики, Медвед и прочие. Суету развили бестолковую и все же радостную. Раз очнулся, значит герой ласты еще не склеил и есть шанс, что выкарабкается. Надо признать — это грело душу.
– Ну ты напугал нас, брат. – сказал Пикар, когда основной бессмысленный шум слегка улегся.
Дина в это время успела напоить парня из кружки чем-то пряным и горячим. Похоже, лично для него раскупорили драгоценную тушенку. Это позволило Максу немного прийти в себя и даже суметь выдавить пару фраз.
— Что было, пока меня не было? – прохрипел он.
Сразу несколько голосов на разные лады бросились рассказывать, но всех угомонил Пикар, после чего выгнал лишних зевак. Затем уже внятно обрисовал произошедшее.
