Заглядывать в кабину Макс не решился. Лобовое стекло от удара вмяло внутрь и частично открыло доступ. Но это плохо. Такие места любят всякие опасные морские обитатели от ядовитых осьминогов до подслеповатых щук. Когда вытащат, осмотрят детально. А сейчас это лишь ненужный риск.
Вернувшись в колокол, Макс отдышался и подхватил продувочныйшланг. Осталось найти щель и воткнуть ее туда. Дальше станет видно, что из этого выйдет. Пора уходить.
На десяти метрах Пикар остановил колокол и Макс пошел еще на одну вылазку. Он зацепил несколько тросов за заднюю ось. По прикидкам новичка, с легкой руки Кирпича прозванного Медведом, такая фура весит пятнадцать тонн порожняком и тонн тридцать-сорок в зависимости от загрузки. Но сэндвич-панели сами по себе обладают положительной плавучестью и неплохой герметичностью.
Если при заполнении воздухом прицеп не всплывет, есть шанс вытащить автопоезд целиком на берег. Общими усилиями. Народ готов был на горбу ее тащить и попутно кулаками отбиваться от касаток.
Неугомонный Снежок со своими Рыцарями уже вовсю шерстил рифы на наличие бородавок, а оба грузовых корабля лихорадочно разгружали. Никому не нужен бамбук, когда есть шанс достать такое!
Гиря и Хорек снимали оснастку с грузовых корыт и привязывали веревки к мачте. Пришлось Максу еще три раза прямо с борта нырять к фуре и закреплять канаты. Попутно залепил десяток мелких пробоин, через которые веселыми пузырьками сочился воздух.
– Касатки! – поднял тревогу наблюдатель на подвесной платформе флагмана.
Повезло, что в этот момент в воде никого не было. Два мегалодона сделали круг почета, однако приближаться не рискнули. Макс бросился к пулемету, но когда передернул затвор, касатки уже ушли за рифовую гряду и больше не показывались. Наверняка понимали, что днем на такую многочисленную и кусачую добычу нападать себе дороже.
Макс выругался про себя. Анфису тоже долго пытались и травить, и колоть, и заманивать. Все без толку. Эти тоже поняли, что люди опасны. Ведь изначально их было три. Видать Гиря все же пристрелил одну или она, как Анфиса, отлеживается. Все же эти ископаемые поразительно живучие. Одно радует – меньше риска при водолазных работах.
Только через три часа накачки контейнер ощутимо закачался. На борту «Челленджера» поднялся радостный хаос. Народ натягивал веревки, крутил лебедки и между всем этим бардаком метался Пикар. Адмирал островитян благим матом требовал осторожности и угрожал казнить любого, кто сломает ему драгоценное оборудование.
Но когда вся фура вместе с тягачом сдвинулась с места, подняв тучу известковой и песчаной взвеси, над морем разнесся ликующий рев четырех десятков молодых луженых глоток. После первого рывка дело пошло. Через два часа утомительных нагрузок верхушка контейнера показалась на поверхности. Дело пошло намного тяжелее. Пусть ее удалось поставить на колеса, полсотни человек слишком мало для такой работы. Колеса вязли в мокром песке, веревки звенели от напряжения.
Никто и не рассчитывал начать столь стремительные подъемы. Для подготовки спасения яхты этого хватило бы с головой. А доставать собирались общими усилиями двух поселков и парой сотен человек.
– Разгрузить ее нужно! – предложил Кирпич. – Вскрываем!
В ответ донесся одобрительный рев. Народ уже предвкушалбогатую добычу. Макс же мысленно перекрестился. Больше всего напрягал изотермический контейнер. Такой используют для перевозки скоропортящихся продуктов.
Оставалось довериться Кирпичу. Он со своей нелегкой судьбой уличной шпаны успел накосячить в родном городе и год скрывался на севере, пока дело не замяли. Вот там, на рудниках, он и видел фуры с таким логотипом. И термосы применяли для защиты продуктов от морозов снаружи.
Едва задник прицепа до половины выполз из воды, народ дружно ринулся к дверям. Громче всех матерился Кирпич и требовал его пропустить как первого заметившего трофей. Створки с натугой распахнулись и десятки голов,едва ли не сталкиваясь лбами, заглянули в нутро грузовика.
А потом еще один дружный рев разогнал и без того напуганных чаек. Макс лишь поморщился. Ему тоже хотелось узнать, что они добыли. Впрочем, не настолько, чтобы привлекать внимание диксов. Сейчас хоть и день, но, не ровен час, прибегут на шум.
