Но сразу в глаза бросились предметы, которых утром не было. На столе красиво сервированное блюдо с фруктами. Рядом стеклянный графин с соком. Кровать застелена новой простыней. Ну как новой. Скорее свежей. Шили их из отрезков рубах и прочей одежды. И судя по приятному запаху, матрац набили свежей травой.
Кирпич довольно крякнул и чем-то щелкнул. Под потолком вспыхнуло радужное сияние. Обычная новогодняя гирлянда, запитанная от автомобильного аккумулятора.
– Цени! – Кирпич боярским взмахом руки обвел комнату. – Для вас старались.
– Спасибо! – только и смог выдавить из себя Макс.
Действительно постарались на славу. И много чего ценного выделили. В принципе с аккумуляторами и лампами в поселке нет проблем. Сейчас на улицах установлено аварийное освещение на случай прорыва неприятеля. Диксам тьма не помеха, а вот людям драться вслепую куда тяжелее.
– Выключатель вот тут. – Кирпич ткнул в черную кнопку на тонком проводе. – Сиди пока тихо. Сейчас моя Натаха Динку притащит. Девки ее сегодня целый день мурыжили и не давали сюда зайти. Обсуждали детали свадьбы, ну и все такое прочее.
Теперь твоя очередь. И смотри мне не облажайся. Понял?
Макс кивнул и сглотнул. Снова засбоило сердце и живот прихватило судорогой.
– Ну и отлично. – Кирпич критическим взглядом оглядел комнату. Всунул в руки Максу букет лилий, а сам содрал лепестки шиповника и разбросал их на кровати и по полу. – Теперь точно все.
И Макс остался один. Ощущая, как его охватывает ужас. Он так даже в самые опасные моменты не паниковал. Дина появилась спустя полчаса, когда уже стемнело. Он услышал нарочито громкий голос Натахи. Явно предупреждала горе-жениха. А вот Дину он не слышал. Наташка попрощалась и убежала. Девушка вошла в хижину и настороженно огляделась.
– Максим? – спросила она, стоя в дверях.
Парень уже немного пришел в себя, но явно не до конца. Снова волнение захлестнуло с головой. Он отчетливо видел ее силуэт на фоне проема. И ведь дурак забыл, что она отлично видит в темноте. А еще чувствует эмоции людей.
Потому он сделал глубокий вдох и щелкнул выключателем. Под потолком вспыхнул свет. Дина с непривычки зажмурилась и даже отшатнулась. Это дало ему секунду. Он сделал пару шагов и бухнулся перед ней на одно колено, протянув обе руки вперед. В одной зажимал букет кувшинок, а на ладони другой переливалось всполохами золотое колечко с маленьким бриллиантом.
– Дина, ты выйдешь за меня замуж? – с натугой выдавил из себя Макс, усилием воли придавая голосу нормальный тон. – Не потому, что так нужно для поселения. А потому что я тебя люблю.
Он много еще чего хотел сказать, но слова застряли в глотке. А еще он смотрел на шею девушки и боялся поднять глаза. Когда же тягуче молчание затянулось, он все же поднял взгляд. По лицу Дины обильно текли слезы.
– Дина, ты чего! – всполошился Макс и, вскочив, обнял девушку. Та только сильнее вздрогнула и сильнее заплакала. На грудь парня упали горячие слезы. – Дин, ты чего? Я не хотел тебя обидеть. Прости меня дурака. Это все…
Перебил парня жаркий поцелуй. Не тот робкий и нежный, что у них были до этого. Именно страстный и даже напористый.
– Я просто счастлива! – выдохнула она, когда их губы разомкнулись. И тут же спрятала свою голову у него на груди. – Как никогда счастлива.
А потом была ночь! Ночь прекраснее которой в жизни Макса еще не бывало!
Следующие два дня прошли как в тумане. Макса и Дину постоянно куда-то дергали и зачастую по отдельности. А ведь их отношения только перешли новую грань. Их тянуло друг к другу словно магнитом. И дело даже не в сексе.
Эн, конечно, мудрый шаман и заботиться о племени. Но именно с Диной он сел в лужу. А ведь частенько распрашивал девушку о ее мире. Правда, что можно узнать о чужой и даже немного чуждой цивилизации из коротких рассказов? Практически толику толики. Вот и не учел, что его практичный подход к вопросу создания семьи сильно ударит по девушке.
В их мире, где гуманизм даже не победил, а стал частью культуры и сущности каждого жителя к семье относились очень серьезно. Дина же сама говорила, что может проследить свою родословную чуть ли не на десять веков вглубь. Да большинство землян уже пра-прадеда не помнит. Даже имени не знает, не говоря уже о жизненной истории предка.
