– Почему же я их никогда не видел?
– Видел, просто не отдавал себе в этот отчета, – сказала Лена. – Помимо дейвона, есть и другие существа, еще меньше похожие на нас, и заметить то, что они – чужаки, обычным людям мешает такая штука, как Пелена.
– Что за Пелена? – Олег переводил глаза с одного собеседника на другого, пытаясь понять – разыгрывают его или нет?
Он не чувствовал фальши, и это сбивало с толку – неужели они на самом деле верят в то, о чем говорят?
– Для того чтобы понять, тебе необходимо смириться с тем, что магия – не сказка, а реальность, просто хорошо законспирированная в интересах тех, кто ею пользуется. – Аристарх Сергеевич больше не улыбался, он был серьезен, точно гробовщик.
– Но это невозможно. Я не верю…
– После всего, что ты видел сегодня, – и не веришь? – вмешалась Лена.
– Хм… – Олегу вспомнилась утренняя драка, когда его противники орудовали чем-то невидимым, бой в квартире, где летали огненные шары, и схватку на Малой Ямской, во время которой случилась настоящая иллюминация. – Это… но… Неужели того, что было там… пламя и прочее… никто не увидел?
Аристарх Сергеевич покачал головой:
– Любопытный обыватель, выглянувший в окно, заметил бы нас, дейвона принял бы за людей. И решил бы, что толпа машущих руками придурков затеяла перестрелку, а затем почему-то сломалось дерево. Увидеть то, что произошло на самом деле, ему помешала бы та же Пелена, скрывающая проявление большинства заклинаний.
– Представь огромную, раскинутую над миром завесу. – Лена развела руками, изобразив нечто неопределенно-округлое. – Она окутывает каждого человека, не позволяя ему слышать и видеть все, что есть на самом деле. И лишь немногие избавившиеся от ее влияния могут воспринимать мир таким, какой он есть.
– А я? Почему я смог? – спросил Олег.
– В экстремальных условиях, в состоянии шока люди иногда выпадают из-под влияния Пелены, – пояснил Аристарх Сергеевич. – Но потом все возвращается на свои места, и они решают, что у них были галлюцинации. Ты же сам нам рассказал, что вчера выпивал, а с утра тебя как следует ударило током. Одно наложилось на другое, и пожалуйста – глаза твои очистились. Но вот почему эффект оказался столь долгим и стойким – этого я пока не знаю.
Появилась официантка с подносом, начала расставлять тарелки, стопки и стаканы, раскладывать завернутые в салфетки вилки и ножи. Олег почти слышал, как со скрежетом работает его мозг, пытаясь усвоить новую информацию.
Магия… Пелена, скрывающая правду… Чужаки, нелюди… Все это выглядело дико, напоминало бред из желтой оккультной газетенки. Но в то же время он сегодня видел такое, что никак не укладывалось в обычную картину мира, основанную на школьных знаниях и телевизионных новостях…
Олег недоуменно моргнул при виде появившегося на столе графинчика с водкой, а когда официантка ушла, спросил:
– Зачем это? Я не собираюсь пить.
– Тебе нужно, поверь. – Аристарх Сергеевич взял графин, подвинул к себе стопки. – И еще поверь в то, что мы твои друзья. Мы верим в твою невиновность и желаем, чтобы ты выпутался из этой истории.
И он не солгал! И вообще ни он, ни Лена ни разу не сфальшивили в течение всего этого невероятно безумного разговора. Не попытались обмануть, но при этом не сказали толком ничего о себе, не выдали, какой у них интерес в этом деле.
– Ладно… – Олег поднял стопку с водкой. – Пусть будет Димке земля пухом…
Он выпил залпом, горло обожгло, горячий и колючий ком провалился в желудок, оставив мерзкое послевкусие. Торопливо потянулся к салату из крабовых палочек и начал закусывать. Только сейчас сообразил, что жутко голоден, что не ел целый день – на завтрак не было времени, об обеде и не вспомнил, попил чаю у Тамары, но это разве в счет?
Аристарх Сергеевич омочил в водке губы, Лена тоже, и они тоже принялись за еду.
– Хорошо, допустим, – сказал Олег, когда с салатами было покончено. – Я верю в этих дейвона и прочих чужаков… – В памяти всплыли виденные сегодня на улицах Нижнего чудные существа: бородач с копытами, летящий над домами «ангел», желтокожий носач на драндулете. – В чародейство и в Пелену, не позволяющую людям видеть правду… Но что мне с того? Я хочу узнать, кто виноват в том, что погиб мой друг, и в том, что меня подозревают в убийстве.
