Как— то вечером мама приехала с работы очень оживленная. После ужина она спросила, как дела в институте. Я вяло ответила общими фразами.
— Знаешь, дочка, — ласково сказала она, — последнее время ты выглядишь подавленной. Я не лезу к тебе с расспросами, так как считаю, что, если человек хочет поделиться, он сделает это сам. Но я понимаю, что, к сожалению, ты не всегда все можешь мне сказать. Я предполагаю, это из-за истории с отцом… К тому же давно не вижу и ничего не слышу про твоего нового мальчика. Вы поссорились?
— Я очень тебя люблю, — сказала я.
— И я тебя! — ответила она. — Ладно, дочка, не буду больше лезть к тебе в душу. Извини!
— Мам, ты только не обижайся! — виновато произнесла я. — Понимаю, что ты хочешь как лучше, волнуешься за меня. Но какие-то вещи я пока не могу тебе сказать. Я просто не в состоянии все это обсуждать.
— Хорошо, хорошо, — после паузы сказала она. — Знаешь, я хочу, чтобы на Новый год ты как следует отдохнула. Отвлечешься от своих дум, переосмыслишь все, и тебе станет легче, вот увидишь!
— Что ты имеешь в виду? — насторожилась я.
— Хочу отправить тебя на эти дни в путешествие, — радостно заявила мама. — Это всегда было самым лучшим способом вылечить любую хандру.
— Но я хотела встретить Новый год в деревне! Мы же собирались поехать к бабушке! Ты сама говорила, что купим петарды и устроим фейерверк в огороде на радость соседям. Я думала, что проведу там все новогодние праздники.
— Ну к бабушке ты всегда успеешь! — заметила она. — Тут такое дело, Лада. Есть возможность поехать тебе в Лиллехаммер. Это в Норвегии.
— Куда?! — изумилась я, глядя на ее сияющее лицо.
— Понимаешь, у нас были сложные роды, роженице уже за сорок… в общем, я ей помогла… ну не в этом суть. Ее старшая дочка замужем за норвежцем и постоянно живет в этом самом Лиллехаммере. Вот они тебя и пригласили на неделю. Понимаешь, она мне так благодарна, чуть ли не памятник обещала золотой поставить. Неудобно было отказываться. Посулили самую настоящую новогоднюю сказку. Это же горнолыжный курорт.
— А, припоминаю, там одна из зимних Олимпиад проводилась в 90-е годы, — пробормотала я. — Но почему меня-то?
— Я не могу поехать, работы много, — сказала мама. — Некому дежурить, все молодые стремятся взять отгулы и уехать, так что первые дни после Нового года будет, как всегда, жарко. Новорожденные-то отгулы не берут и хотят появиться в положенный срок, — пошутила она, и я вяло улыбнулась. — Поэтому я отказалась, но предложила, чтобы поехала ты. Дочке ее всего двадцать, так что общий язык вы найдете, я думаю. Так как?
Я посмотрела на ее простоватое, но милое лицо, на блестящие от восторга глаза и вдруг поняла, что мама из кожи вон лезет, чтобы доказать мне, что она ничуть не хуже отца может устроить мне феерические каникулы. А так как ее финансовые возможности не шли ни в какое сравнение с его, для нее подвернувшийся вариант был идеален.
— К тому же мы платим лишь за билеты, а все остальное они берут на себя, — добавила она словно в подтверждение моих мыслей. — Ну и на карманные расходы получишь энную сумму. Лада! Новый год в Норвегии! Что может быть лучше? Фотоаппарат возьмешь!
— Я больше не хочу им пользоваться, — хмуро сказала я.
— Ну прекрати! — огорчилась она. — Такой максимализм выглядит довольно неумно.
— А мне плевать! — резко ответила я. — Я вообще его продать собираюсь, а вырученные деньги пожертвую в какую-нибудь благотворительную организацию, к примеру, жертвам насилия.
— Ну ладно, ладно, — примиряющим тоном заговорила она, — не кипятись! Поступай как знаешь! Так что насчет поездки? Я звоню и соглашаюсь? А то время поджимает. Документы нужно оформлять, билеты покупать и все такое. А потом ты вернешься и поедешь в деревню. Так что все успеешь.
Я смотрела на нее и понимала, насколько это для нее важно. Мама всегда жила скромно, и ее это устраивало. Она не гналась ни за богатством, ни за славой, после развода не искала престижного мужа, но я видела, что такая жизнь ее вполне устраивает. И она находилась в гармонии с собой. История с отцом, мой отказ признавать даже его существование, а не то что общаться с ним, вызвали бурю в ее устоявшемся мире. Кроме этого, она теперь единолично отвечала за мой отдых. Раньше отцу не возбранялось устраивать мне каникулы по его вкусу. А он любил размах. Мы ездили и в Венецию, и в Мадрид, и в Таиланд, не говоря уже о нашей стране. Кстати, этот Новый год он планировал провести со мной в Париже. И мама это знала.
