— Конечно напарником, — улыбнулся молодой человек, а глаза его опасно прищурились. — Не надо так шутить приятель, а то я могу и обидеться…
Произнося это, он поднял правую руку и щёлкнув пальцами, зажёг над ними небольшое магическое пламя.
— …Очень обидеться! — зло произнёс он.
Вместо ответа, в его нос упёрлось дуло второго пистоля, который я извлёк левой рукой из-за пояса. Щёлкнул взводимый курок, который в этой военной модели «Эллора» выполнял роль предохранителя.
— Ой-ёй-ёй… — медленно произнёс блондинчик уже совсем другим тоном, сфокусировав взгляд на оружии. — Уж не «Леди Эллора» ли это? А вы…
Он внимательно всмотрелся в моё лицо и в его глазах мелькнуло узнавание.
— Понял… простите меня шеф! Я просто неудачно пошутил… — он пальцем отвел дуло от лица, но я быстро прокрутил пистоль на скобе и ствол снова упёрся ему в нос. — Шеф, я правда раскаиваюсь. Сжальтесь над подчинённым…
— Я шота не понял! — резко вызверился очнувшийся торгаш. — Это шо за…
— Молчать! — хором и абсолютно одинаковыми голосами полными аристократического презрения к ползающим возле ног слизнякам, произнесли мы с блондинчиком.
Мужика как бетонной плитой придавило, он аж присел, с ужасом глядя на нашу парочку, я же ещё несколько секунд посмотрев в глаза парню, убрал ствол обратно ха пояс, картинно прокрутив его и одновременно устанавливая предохранитель.
— Фу-у-ух, — блонди, облегчённо выдохнул и пробормотал. — Я уж думал смерть моя пришла…
Я промолчал.
— Да шож это делаеца то! — заорал торгаш, хлопая ладонями о толстые ляжки. — Посредь бела дня! Среди честного народу, бандиты жисти лишають! Стража да сделайте…
— С каких это пор, дорожные разбойники взывают к страже? — играя искреннее удивление спросил мой самозванный напарник-подчинённый.
— Я… разбойник? — ахнул купец и приготовился заголосить во всю свою лужёную глотку, но я не дал ему этого сделать, заодно перехватывая иннициативу.
— В не только уже повредили имущество «моей» нанимательницы, — жёстко оборвал его я. — Но и отдали приказ своим людям, нанести ему непоправимый вред…
— По торговым законам нашей Империи, подобные действия в отношении конкурента на тракте или его ответвлениях, приравниваются к разбою на дорогах, — произнёс блондин, в руке которого появился метательный нож. — Честные стражники же не будут мешать нам сотворить правосудие над разбойниками и забрать честно причитающееся «Нашей» нанимательнице имущество?
— Но… но… — совсем растерялся торгаш.
— Или, вы можете выплатить «моей» нанимательнице отступные, в размере рыночной стоимости её пострадавшего имущества, выкупа, предусмотренного «Дорожным кодексом» для бандитов, не совершивших тяжких преступлений и сумму недополученной прибыли за продажу товаров, захваченных у разбойников, — произнёс уже я.
Мы с парнем довольно уважительно переглянулись, а затем посмотрели на стражников.
— В… всё как вы и сказали господа, — проблеял один из них, косясь на пунцового от ярости купца, магия, показанная блондином — признак благородного происхождения, был для них куда как страшнее нежели гнев какого-то там торгаша. — Взять…
— Я заплачу! — провизжал купец, прижимаясь к своей телеге. — Всё… заплачу…
— Ну тогда быстро. И уберите уже свою телегу куда-нибудь! Не мешайте проезду госпожи кролика! — рыкнул блондин, а я сделал суровое лицо и положил руку на рукоять «Эллоры».
Спустя несколько часов, мы втроём сидели за столиком лучшей таверны, в этой большой деревне. Ну — как втроём, из крольчихи, которую звали Лулуяся и которая как оказалось была совершенно из другой деревни нежели Мисилиси, словно бы выдернули стержень.
Короче, девушка была не с нами, а с круглыми охреневшими глазами, похоже расслабленно отходила в мир иной. Во всяком случае мне так и чудилось как из её открытого рта, вылетает её крольчачий дух.
А всё почему — потому что она стала померкам их деервни обладательницей целого состояния и к тому же, у неё в «охранниках» резко образовалась целых два маркиза.
— Не помню, что бы мы пересекались на том балу, — произнёс я, потирая подбородок.
— А у тебя Эсток, были дела поважнее, нежели приглядываться к окружающим, — усмехнулся парень, бывший младшим сыном моего соседа, маркиза де’Сайда, Сауриалом. Но тем не менее именно ему отец назначил свой титул, что говорило о многом.
