— Да. И значит, никто нам не скажет «нет».
— Тогда решено. А теперь мне можно идти? Я хотел бы немного побыть один или с Латромом, если вы не против. Он был другом моему отцу, и ему тоже горько.
— Конечно, побудь с ним. Ты добрый мальчик, раз в такой час думаешь о других.
Рохан пошел к двери — медленно, но уже куда более бодро, и перед уходом взял еще кусочек груши с блюда. Ясенка проводила его взглядом. С ним будет все в порядке. А с ней? Внезапно она осознала, сколько людей зависят от нее — не только Рохан, но и Латром, и люди, которыми он командует. Эйфер. Будущее разверзлось перед ней, как пропасть, и что оно таило в себе, она боялась даже представить.
Может, ей лучше вернуться в Трясинную землю? Но там не будет места Рохану, да и другим людям, что теперь зависят от нее. Она не хотела возвращаться в Новый Волд, потому что обычаи и повадки Морских Бродяг были ей не по нраву, но перспектива остаться в Ренделшаме, в замке, радовала еще меньше. Точнее, ей даже думать об этом не хотелось. Хуже всего, если ей прикажут остаться у Харуза. Он перестал за ней ухаживать лишь после приказания вдовствующей королевы, да и леди Маркле это не понравится.
Ладно, пока что она с этим не столкнулась непосредственно. Еще надо пережить похороны, а она не до конца оправилась от болезни… Но как только все кончится, она решит, как жить дальше.
Ясенка не хотела думать о том, что горюет по Оберну лишь чуть больше, чем просто по доброму другу, и уж точно не так, как следовало бы безутешной вдове. Она решила пойти утешить Раннору. Наверняка им двоим, несчастливым женам, а теперь вдовам, будет что сказать друг другу.
Через два дня Ренделшам стал свидетелем двух королевских похорон, пышных и торжественных, хотя и подготовленных наспех. Ясенка забрала меч Оберна, наследство Рохана, и Оберн был похоронен с мечом, который подарил ему Харуз. Драгоценный меч Флориана очистили от яда. Оба гроба закрыли и поместили в королевскую усыпальницу.
Через неделю пришло послание от старой вдовствующей королевы. Она призывала Ясенку к себе. В час пополудни ей следовало явиться в гостиную Исы. Ясенка покинула свои покои рано, чтобы зайти к молодой вдове, как уже стали называть Раннору. Раннора приняла Ясенку довольно тепло, но глаза ее были красные, и было видно, что она недавно плакала. Ясенка быстро поняла, что плакала Раннора не только по Флориану.
— Царственные вдовы — самая бесполезная вещь на свете, — сказала она Ясенке. — Другое дело — хранители царственной крови, как ты. Где найдется достаточно высокородный человек, чтобы жениться на мне? Кто станет отцом моему дитяти? — Она положила руку на живот. — Кто защитит меня в разгар схватки политических партий, что уже начинают складываться вокруг меня? Некоторые из Флориановых последователей — они же только о себе и думают. Как только мой ребенок родится…
— Если бы я знала, как тебе помочь, — покачала головой Ясенка. — Но я сама, как лист на ветру, и не знаю, куда меня унесет.
Раннора схватила ее за руку:
— Я уверена, что Иса что-то задумала насчет тебя. Но не знаю, что именно. Может, доброе, может, худое — никогда не угадаешь ее каприза. Прошу тебя, что бы ни случилось, пообещай оставаться мне подругой.
— Конечно, — сказала ей Ясенка. — Слишком мало на свете бывает верных друзей, и я рада, что нашла себе хоть одного.
Затем, поскольку назначенный час приближался, она распрощалась с Раннорой.
Старая вдова была одна. Ясенка тут же насторожилась, обычно Иса всегда кого-то держала при себе — горничную, одну или нескольких своих фрейлин или леди Марклу.
— Я пришла по вашему приказу, ваше величество, — сказала Ясенка.
— Подойди ближе. Сядь рядом.
Но даже издали Ясенка увидела, что слухи, принесенные Эйфер, не лгут. От Исы несло перегаром, однако она держала себя в руках даже более жестко, чем обычно. Ясенка села в кресло у очага напротив Исы.
Вдова подалась к ней.
— Что бы ты сказала, — доверительным тоном начала она, — если бы я велела тебе выйти замуж за графа Горина? Таково мое желание… даже приказ.
Наверное, это сон… Сердце Ясенки подпрыгнуло. Как будто ее надо заставлять…
