- Мама!
Мальчик рванулся к ней, но та же рука, которая помогла ему встать, удержала ребенка на месте:
- Молчи. Стой!
- Там мама, - он даже не обернулся узнать, кто его держит. Он видел только мать и тянулся к ней изо всех сил.
- Молчи!
- Что вы делаете? – женщина гордо вздернула подбородок. – Мы мирное население! По какому праву…
Один из рыцарей, коротко замахнувшись, ударил её, вынуждая замолчать, и едва не сбил с ног.
- По закону военного времени!
- Мы не участвуем в вашей войне! – воскликнула женщина. – Мы только…
- Вы, леди, только помогали нашим врагам! – один из командиров шагнул вперед. – Вы укрывали у себя раненых темноволосых. Вы снабжали их провизией. Вы доставляли им сведения о передвижении наших войск! Вы предали свою расу, леди! – последнее слово он выплюнул, как ругательство. – Смотрите! – эльф простер руку в сторону сбившихся кучкой орков. – В вашем замке до сих пор скрываются темноволосые!
- Это раненые, - эльфийка выпрямилась, расправив тонкие плечи. – Они всего лишь отдыхали и поправлялись после…
- И вы еще смеете говорить, что не участвуете в войне? Вы предоставляли приют врагам! Принимали их у себя, кормили, лечили… А для чего? Чтобы они потом опять убивали ваших же соплеменников?
- Это был только акт милосердия… ничего более!
- Ничего более? – эльф шагнул ближе. Их взгляды встретились. – А вот мне известно другое! Вы не только укрывали у себя их раненых, но и прятали вполне здоровых темноволосых. И даже более того – отдались одному из них и произвели на свет орочье отродье! Вы знаете, леди, какое наказание по законам военного времени следует за подобный проступок? Смерть!
- Нет, - прошептала женщина. – Вы этого не сделаете! Вы не посмеете!
- Еще как посмеем! Взять! Всех темноволосых – вон! И эту!
Пленных орков – некоторые на самом деле были ранены в ночном бою или некоторое время назад и впрямь находились тут на излечении – погнали прочь со двора в сырую осеннюю ночь. Немногих чистокровных эльфов оставили под присмотром пары десятков воинов. Женщине заломили руки назад, сорвав и швырнув на землю плащ.
- Мама!
Мальчик кинулся было к ней, но тот самый орк, что удерживал ребенка, крепко взял его за руку:
- Тихо! Держись!
Легко сказать «держись!», а вот каково держаться на самом деле, когда ты мал, слаб и тебе очень страшно не столько за себя, сколько за маму.
Пленных отогнали от замка примерно на пол-лиги, на опушку леса, уже потерявшего часть своей листвы. В ветвях сонно шевелился ветер, половинка луны освещала высокий обрывистый берег реки. Мальчика – кроме него, тут было еще несколько подростков, чистокровных темноволосых и полукровок – запихнули в самую гущу, подальше от чужих взглядов, но он ухитрился высунуть нос из-под чьей-то руки.
Пленницу вывели на этот берег, бросили на колени. Она с трудом удержалась на ногах, выпрямляясь и пытаясь глядеть твердо.
- Здесь и сейчас, - заговорил один из эльфов-офицеров. – По закону военного времени мы судим предательницу, которая в это тяжёлое время помогала нашим врагам…
- Орки – такие же жители нашей страны! – воскликнула женщина. – Они…
Короткий шлепок по губам заставил её замолчать.
- Которая не только укрывала у себя их солдат, но спасала им жизни, - продолжал офицер.
- Всякая жизнь священна! – вскрикнула женщина.
- Молчите! Ваши дела перевешивают любые слова, сказанные в оправдание! Вы не только лечили солдат врага, вы еще снабжали темноволосых продовольствием, докладывали их полевым командирам о передвижении наших войск. По закону военного времени вы, леди, осуждены на смерть.
«Смотри! – шептал какой-то голос внутри мальчика. – Смотри! Запоминай!»
- Осуждена? – фыркнула женщина. – Но я не вижу здесь суда? Где судьи? Тут только палачи, которые собрались вместе, чтобы всем скопом убить одну безоружную женщину…Это – самое обычное убийство! И вы – всего лишь убийцы! Ровилар! – блуждающий по лицам эльфов-офицеров взгляд её внезапно остановился на одном из них, и она подалась вперед. – Ровилар? Это ведь ты? Кузен! Это ты?
Названный сделал неуверенный шаг вперед, чувствуя на себе десятки взглядов. Его командир, боевые товарищи, подчиненные, пленные орки – все смотрели только на него.
