– Слова лживы, они всегда что-то скрывают. Молчание часто честнее. В моей жизни было слишком много слов.
Его рука сжала ее руку.
– Тебе пришлось пройти через тяжелое испытание, но я благодарен судьбе за то, что она свела нас.
Ванесса внутренне напряглась. Неужели этот сидящий рядом мужчина и есть ее счастье? Неужели он действительно сможет сделать ее счастливой? В ее жизни случались потери, разрывы отношений, разочарования. Было, пожалуй, все, кроме счастья. И Ванесса уже почти не верила, что счастье для нее возможно. Впрочем, нет, очень слабая надежда всегда теплилась…
– Расскажи мне о своих родителях, – попросила она и мгновенно почувствовала, как напряглись на груди его мышцы. Ванесса быстро подняла голову и посмотрела на Кристиана. – Я много рассказывала тебе о своем дедушке Джоне. Теперь ты расскажи мне о тех людях, которые вырастил и тебя.
Он вздохнул, и Ванесса, высвободившись из его объятий, выпрямилась и отодвинулась на край дивана. Она должна хоть что-то знать о нем. Она должна понять, какие демоны живут в его душе.
– Существуют люди, которые по определению не могут быть родителями. Именно таковы мои мать и отец. Мой отец – известный концертирующий пианист и композитор. Моя мать, красивая, следящая за собой женщина, всю жизнь купалась в славе моего отца и была всецело поглощена только этим. Я не могу сказать, что они были невнимательны ко мне или жестоки со мной. Нет, дело не в этом. Им всегда было не до меня. Они были просто так погружены в свою жизнь, что ничто другое для них не существовало.
– Грустно. – Она слегка наклонилась вперед и прикоснулась пальцами к его подбородку.
Чувствовалось, что даже мышцы на его лице были напряжены. Но ее прикосновение, похоже, принесло ему облегчение. Он расслабился и улыбнулся.
– Я уже давно перестал волноваться по этому поводу. Мои родители неплохие люди. Они просто были не в состоянии дать ребенку то, что ему нужно.
– Теперь ты взрослый. Ты поддерживаешь с ними отношения? – спросила Ванесса.
Ванесса убрала руку от его лица, но Кристиан снова притянул ее к себе и обнял. Она положила голову ему на плечо.
– Я звоню им раз в неделю, и моя мать сообщает мне, в каких замечательных местах они успели побывать. Она расхваливает талант отца и перечисляет рестораны, в которых они обедали и ужинали, называет отели, в которых они останавливались. Наш разговор всегда легкий, в нем не должно быть ничего серьезного. Это все лишнее, чужеродное, не имеющее отношения к празднику жизни. И так было всегда.
Ванессу охватил приступ острой жалости. Она прислонилась щекой к его груди, зарылась лицом в его пушистый мягкий свитер, вдохнула запах его одеколона.
– Смерть отняла у меня родителей, когда я была еще девочкой. И я даже предположить не могу, как сложились бы у меня с ними отношения. Но я понимаю, как это должно быть тяжело – иметь родителей, но не получать никакого тепла, не иметь возможности поделиться тем, что тебя волнует.
– Да, ты права. Но отсутствие связи с родителями обернулось для меня тем, что у меня появились друзья. Много друзей. А теперь у меня есть ты…
Кристиан приподнял пальцами ее подбородок. Губы Ванессы приоткрылись, и его язык проник в ее рот. Этот поцелуй уже не был дружески-нежным, он был страстным, смелым, требовательным, настойчивым. И она ответила ему, позволив своему желанию прорваться наружу.
Она прекрасно понимала, что сейчас необходимо принять решение: будет она спать с Кристианом или нет? Ванесса не знала, чего он от нее, собственно говоря, ждал. Да и ждал ли? Но сейчас она хотела его, очень хотела… И все остальное ушло на второй план.
Он стал гладить ее по спине, его поцелуи становились все более страстными. Да, не составляло труда понять, что Кристиан тоже хотел ее. Из его груди вырвался тихий стон.
Сейчас для Ванессы не имело значения то обстоятельство, что они с Кристианом почти не знали друг друга. Ей казалось, что он уже давно стал частью ее жизни, что она всегда ждала только его.
Когда он, наконец, прервал поцелуи и посмотрел на Ванессу, она увидела в его глазах откровенное желание.
