Учительница и все девочки были уже далеко, когда вдруг капризный ветер сменил свое направление. Бумажный змей завис над Учей, покачался в вышине и, словно повинуясь минутной слабости, поплыл в противоположную сторону. Туда, куда и устремлялась сама река, – вверх по течению.
Мальчики, бородатый дьякон, а также гимназистки и учительница – все остановились, удивленные, и повернули головы.
Бумажный проказник потанцевал, качая хвостом, над самой головой одинокой важной девочки и… приземлился у ее ног.
На секунду и мальчики, и дьякон, и девочки с учительницей, бабы на мосту – все замерли. Но снова все пришло в движение. Только теперь в обратном порядке.
Ася подняла змея. Он был довольно тяжелый. Сразу и не поверишь, что это сооружение способно летать.
Она неторопливо шествовала к мосту, краем глаза наблюдая, как туда же направляется делегация мальчиков. Среди них был и ее недоброжелатель, Алексей Вознесенский.
Интересно, что он теперь скажет? Ведь она может и не отдать ему змея. Пройдет мимо, будто и не заметила, не удостоит даже взглядом.
Шла и думала, что бы такое сказать этому выскочке… Придумывая обидные фразы, даже не слышала, что кричат ей девочки. Войдя на мост, она остановилась, словно решив подождать подруг. Мальчики на том берегу замешкались. Дьякон сидел на травке, улыбаясь в усы.
Ася, склонив голову набок, выжидательно поглядывала на мальчишек. Ее поза говорила: подойдите сами, вам нужнее. Должен был подойти тот, кто упустил змея. Но вероятно, он подозревал, что в голове гимназистки уже крутится язвительная фразочка… Он остановился, нарочно небрежно облокотившись о перила моста, и вызывающе уставился на нее. Выражение лица его было насмешливым и даже несколько высокомерным. Он легонько подтолкнул вперед младшего брата. Ступай, мол, забери!
«Не отдам!» – решила Ася.
Ванечка уже бежал к ней, широко улыбаясь.
– Девочка! Спасибо, что вы его поймали!
Не успела она рта открыть, мальчик принял у нее из рук змея, развернулся и – только его и видели.
Ася невольно подалась следом, словно желая задержать парламентера.
Едва братья поравнялись, старший отделился от перил, усмехнулся и сквозь зубы залихватски плюнул в реку. Ася отвернулась и пошла навстречу девочкам.
Как приятно дружить втроем! Еще в первую неделю гимназического ученичества подружки уединились под лестницей во время большой перемены и поклялись дружить вечно и делить на троих все свои тайны.
– И никого не принимать в наш кружок! – добавила Сонечка, на что Ася, которую подруги называли не иначе как Инна, торопливо кивнула, не желая делить новых подружек ни с кем.
– Теперь мы – три подружки-неразлучницы, – серьезно вздохнула Маня Вознесенская и добавила: – Нужно есть землю…
Повисла пауза, во время которой Асина уверенность в собственной стойкости слегка поколебалась. Кушать землю она не рассчитывала.
– Землю только парни едят, – живо возразила Сонечка. – Для девочек достаточно съесть один бублик на троих и запить чаем.
И повела подруг в чайную. Там их напоили чаем со сдобными калачами. Ася долго сомневалась – удалось ли столь странным образом закрепить их клятву дружбы, поскольку калачи были непростительно пышные, а услужливый половой так подобострастно увивался вокруг их стола, что совершенно не было возможности придать ритуалу необходимую таинственность. Впрочем, эта чайная стала на долгие годы местом их маленьких пиршеств… Ася – аккуратистка и молчунья, надежная хранительница чужих секретов, Манечка – добрая душа, напрочь лишенная эгоизма и зависти, и Сонечка – огонь и ветер. Только втроем они ощущали себя по-настоящему счастливыми и на протяжении гимназических лет оставались неизменной неразлучной троицей.
Отец Сонечки, Данила Фролович Круглов, держал чайную с постоялым двором на углу торговой площади. Дом Кругловых находился в Останкове, за Обнорой. Там же Кругловы имели землю, на которой трудились старшие братья девочки и наемные работники. Сонечку привозили в гимназию на двуколке.
В просторном ореховом шифоньере, что стоял в светелке верхнего этажа дома, чего только не было! Платья, шляпки, капоры, пелерины, капоты и палантин. А лент, бисера, цветных пуговиц!
