Ружье - страница 2

— Вы в состоянии ответить на несколько вопросов?

— Конечно. Ничего себе! В жизни такого не видела! Ой, я еще своему расскажу!

— Как вас зовут, мэм?

— Миссис Ирвинг Грант.

— Ваше имя?

— Лизенн. Через «з».

— Ваш адрес, миссис Грант?

— Гровер-авеню, 1142. Это за Первой.

— Угу, — пробормотал Карелла, записывая адрес в блокнот.

— А то еще подумаете, что я живу в пуэрториканском квартале.

— Нет, не подумал, — ответил Карелла. Неожиданно он почувствовал себя очень усталым. На тротуаре лежал труп, а возможная свидетельница убийства волновалась только о том, не подумал ли он, что она живет по соседству с пуэрториканцами. Ему захотелось объяснить ей, что ему совершенно наплевать, в каком квартале она живет — в пуэрториканском или чехословацком, — лишь бы она с минимумом эмоций и максимальной точностью могла рассказать, что она видела и что произошло с убитым, у которого теперь уже не было никакой национальности. Продолжая записывать, он пристально посмотрел на нее, надеясь, что выразил в этом взгляде все свои чувства.

— Вы можете сказать, что произошло?

— А кто он?

— Пока не знаем. Его еще не обыскивали. Жду, когда закончит фотограф. Так расскажите, что произошло?

— Я просто шла мимо, а он налетел на меня, — пожала она плечами. — Потом упал, и смотрю, а из него кровь течет. Во дела, говорю вам, ничего подобного…

— Как это налетел на вас?

— Ну так, попятился.

— В него уже выстрелили, да? И, падая, он натолкнулся на вас?

— Не знаю, может быть, и стреляли. Наверное, да.

— Он отшатнулся или упал, или… как это было?

— Не знаю, не обратила внимания. Я ведь просто шла мимо, а он как врежется в меня! Вот и все.

— Ну, хорошо, миссис Грант, а потом?

— Потом он упал на спину. Я отошла, посмотрела, а из него кровь течет. Вот когда я поняла, что он ранен.

— И что вы тогда сделали?

— Да не помню я. Кажется, просто смотрела на него и все. — Она покачала головой. — Вот муж-то удивится.

— Вы слышали выстрел, миссис Грант?

— Нет.

— Вы уверены?

— Я шла и думала о своем. Я и представить не могла, что такое может случиться. То есть, возможно, выстрел и был, могло быть и целых шесть выстрелов, но только я ничего не слышала. Он вдруг- как налетит на меня, а потом упал, и все лицо у него было в крови. Фу! — Миссис Грант передернуло от такого воспоминания.

— А вы никого не видели с пистолетом?

— С пистолетом? Нет. С чем, с пистолетом? Нет-нет.

— Итак, вы шли и думали о своем, но это до того, как его застрелили, а что потом, миссис Грант? Вы никого не видели в окнах домов через дорогу или на крышах? Вы не заметили ничего необычного?

— Я не смотрела по сторонам, — покачала головой миссис Грант. — Я смотрела на его лицо.

— Этот человек ничего не сказал до того, как упал?

— Ни слова.

— После того, как упал?

— Ничего.

— Спасибо, миссис Грант, — чуть заметно, но добродушно улыбнулся Карелла и закрыл блокнот.

— Это все?

— Да, спасибо.

— Но… — Миссис Грант огорченно пожала плечами.

— Да, миссис Грант?

— Ну… мне не надо будет идти в суд или еще куда-нибудь?

— Не думаю, миссис Грант. Большое спасибо.

— Ну, ладно, — произнесла миссис Грант, продолжая разочарованно смотреть вслед Карелле, который снова направился к тому месту, где лежал труп.

Полицейский фотограф исполнял свой замысловатый «обрядовый танец», то и дело щелкая спуском камеры и меняя разовые вспышки, то изгибаясь всем телом, то вставая на колени, чтобы сделать снимок пол нужным углом. Двое медиков-практикантов стояли, покуривая, у «скорой помощи» и обсуждали неотложную трахеотомию, которую один из них делал накануне. В двух шагах от них, рядом с патрульным полисменом беседовали детективы Монохэн и Монро из отдела убийств северного сектора. Карелла посмотрел в сторону фотографа и подошел к детективам.

— Вот так так! Чем мы заслужили такую честь?

Монохэн, в черном пальто и котелке, похожий на полицейского 20-х годов времен Сухого закона, обернулся и увидел Кареллу.

— Ба, да это Карелла из Восемьдесят седьмого! — сказал он Монро таким тоном, словно был крайне удивлен, видя его здесь.

— Ей-богу, он самый, — кивнул Монро, отвернувшись от патрульного. Он тоже был в черном пальто, серая шляпа сдвинута на затылок. От нервного тика лицо его всякий раз подергивалось, когда к нему обращались, словно включалось и выключалось записывающее устройство, спрятанное за мясистыми щеками.