Добрик — 13 человек;
Телятниково — 9 человек;
Брасово — 7 человек;
Локоть — 17 человек[201].
По всей вероятности, речь в отчете идет лишь о руководящих лицах подпольных групп. Фактически же в группе Васильева на тот период состояло до 150 человек[202], причем в нее оказались вовлечены даже ответственные сотрудники самоуправления и командиры РОНА: командир 1 -го батальона Волков, старшина Хотеевской волости Кудинов, врачи Локотской больницы Трушко и Спектр. Последний, еврей по национальности, давал общие указания по работе отряда. Не менее интересна личность одного из членов группы, Акулова, бывшего уголовника, до войны судимого за хулиганство. Несмотря на 19-летний возраст и криминальное прошлое, он сумел занять должность заведующего складом боепитания бригады Каминского. Когда группа была арестована, Акулов стал единственным, кто, пытаясь избежать наказания, усердно изображал из себя сумасшедшего.
Целью отряда было уничтожение Каминского, Шавыкина, Белая и окружной администрации, восстание в Локте по плану, разработанному Фирсовым и Карцевым, роспуск бригады и капитуляция перед партизанами.
Согласно уже упомянутому отчету Разумова, некие безымянные диверсанты, фамилии и принадлежность которых не упоминаются, но с большой вероятностью принадлежавшие к группе Васильева, воспользовавшись конфликтом между немцами и каминцами, сумели при помощи английской мины сжечь автогараж в Локте. Находившиеся в гараже 2 танка, свыше 10 автомашин, 28 мотоциклов и около 4 тонн бензина сгорели[203].
С целью проведения дальнейших диверсионных операций 15 марта 1943 года в отраде Васильева была создана террористическая группа, которая наметила план убийства руководителей самоуправления, захвата танков, взрыва горючего, боеприпасов и порчи связи. Каждый из членов группы получил свое задание. Так, врач Филатова для ликвидации верхушки самоуправления готовила яды, правда, практически применить их не удалось. Всего же террористическая группа предприняла два покушения на ответственных работников самоуправления. Первое было направлено на устранение начальника окружной полиции Р.Т. Иванина, для чего террористы подвесили к двери его дома противотанковую гранату. Однако первым, кто открыл после этого дверь дома, был сын Иванина. Граната взорвалась, но Иванин-младший остался жив, взрывной волной выбило лишь окна и двери дома. Эта операция осложнила работу террористов — была усилена охрана квартир сотрудников самоуправления. Следующим объектом покушения стал заместитель обер-бургомистра С.В. Мосин. Он подвергся обстрелу 18 февраля 1943 года, когда ехал в машине. Согласно отчету секретаря Брасовского РК ВКП(б) Разумова, покушение не удалось, выстрелом из винтовки был ранен лишь адъютант Мосина. На самом деле тяжелое ранение получил ехавший с Мосиным механик Свинцов[204]. В ответ на это покушение, в соответствии с уже упомянутым ультиматумом самоуправления от 6 февраля 1943 года, было расстреляно 10 заложников-партизан.
16 марта руководство отряда Васильева передало в штаб партизанской бригады «За Родину» донесение о движении германских войск и военных грузов.
Неизвестно, насколько /далось бы отряду Васильева осуществить свои грандиозные планы, если бы в одном из боев не попал в плен один из партизан отрада «Смерть немецким оккупантам», который под пытками сообщил Каминскому о существовании в РОНА подпольной группы Васильева, которая в полном составе была арестована. Все руководители группы, в том числе Васильев и Толкачев, предстали перед военно-полевым судом Локотского округа. Судя по партизанскому донесению, Каминский лично следил за ходом судебного процесса, присутствовал на заседаниях, задавая подсудимым вопросы. Диалог между обер-бургомистром и подсудимыми зачастую проходил в форме обычной перебранки с обоюдными оскорблениями. Так, на вопрос Каминского Фирсову: «За что вы боролись?» тот ответил: «За русский народ, за нашу Родину». Каминский в ярости закричал: «Дурак, твоя Родина село Заловкино, вот иди туда и борись!» Фирсов ответил: «Сам ты ни черта не разбираешься, что такое Родина. Твоя Родина — Польша. Вот туда иди сам и борись, а здесь нечего околачиваться!» Через некоторое время Каминский задал еще вопрос. Фирсов, не оборачиваясь, стал отвечать на него членам суда. Судья сделал замечание, указав, что подсудимый должен повернуться в сторону Каминского и отвечать ему. Однако Фирсов махнул в сторону обер-бургомистра рукой и сказал: «Подумаешь, всякие тут будут задавать вопросы, а я им должен отвечать. Я подсудимый и отвечаю суду».
