Пару минут обсуждали напитки. Сошлись на портвейне: не очень дорого и со вкусом.
Яна достала маленькое зеркальце, посмотрелась.
— Хорошо, нос и губы не распухли, — сообщила она. — И синяков нет. Хоть выгляжу прилично. Наверно, халдеи не хотели портить мне мордашку, думали, пригодится…
— Просто не успели, — пояснил Север. — Когда я подвалил, мужики о сексе явно уже не думали.
— И хорошо, что не успели, — легко согласилась Яна. — Пока ты сходишь, я подкрашусь, вернешься — не узнаешь! Ты в меня еще влюбишься, гарантирую!
— Уже влюбился, — пошутил Север, но вышло отчего-то невесело.
— Ладно врать-то! — Яна серебристо рассмеялась… — Иди уже. Выпить хочется — жуть, да и сумку эту сбросить пора…
Белов не поленился — сходил к дому Азиза и выкинул его сумку, предварительно слегка ее порвав, в помойку возле подъезда, где жил чеченец. Улики больше не существовало.
«Хорошо, что по ночам наши демократические улицы практически безлюдны, — думал Север. — Славку и Яну никто не видел. А те, кто видел меня, все одно описать не смогут… Похоже, акция действительно прошла удачно».
Минут через пятнадцать Север уже сидел за столом в Янкиной кухне и чокался с хозяйкой портвейном.
— За наш успех! — произнесла тост Яна.
Выпили.
— Скажи, Север, а что с Азизом? — спросила девушка. — Ты его убил?
— Кончил, — кивнул Север. — Лежит теперь наш боевичок в собственном коридорчике дохлей дохлого…
— И… тебе не страшно теперь?
— Страшно? — Север усмехнулся. — Мертвые не кусаются. А что касается совести… Мне пришибить наркодилера, тем более чеченца, — одно удовольствие! Ведь эта гадина не просто грела руки на чужой беде! Эта гадина навязывала беду десяткам людей! Сам-то Азиз не ширялся, только других втягивал! Я могу понять, если наркоман приторговывает зельем, чтобы заработать на очередную дозу, — такого «коммерсанта» я не простить, но понять могу!.. Но Азиз!.. С точки зрения высшей справедливости уничтожить подобного мерзавца — моральный долг любого нормального мужика! И плевал я в данном случае на неприкосновенность личности и прочие права человека! Совесть моя чиста, вот так!
Белов возбудился — портвейн как-то резко ударил ему в голову. День выдался все-таки тяжелый.
— Не кричи, Север, я же не спорю, — попросила его Яна. — Просто мне страшно… за тебя. Ты ведь, наверное, там, у Азиза, «пальчиков» насажал…
— Не, не бойся, — Север остыл сразу, едва услышал спокойный голос девушки. — Я не оставляю отпечатков пальцев…
— Вообще?!
— Ага.
— Как это?!
— После моих прикосновений остаются только микроскопические бесформенные сальные пятна, не подлежащие идентификации… Особое свойство организма, — пояснил Север.
— Ты не врешь? — произнесла Яна несколько потерянно.
— Нет… Незачем. Сейчас уже можно говорить правду — мы с тобой в одной упряжке.
— Это да… Но тебя точно не найдут менты?!
— Точно. Ну подумай сама: как им меня найти, если я не только следов пальцев — вообще никаких следов не оставляю? Даже собаки мой запах не чуют…
— Не может быть! У тебя же есть запах, как у каждого…
— Есть, только я умею при необходимости почти мгновенно менять его индивидуальные характеристики. Любой собаке враз башню снесет!
— Мне сейчас башню снесет… — Яна потерла виски. — Такую информацию переварить надо… Мистика прямо.
— Никакой мистики. Я умею управлять физиологическими процессами своего организма.
— Кто тебя научил? — девушка испытывала такое потрясение, что не нашлась, о чем еще спросить.
— Беда научила… — Север вздохнул. — Один мой друг, ученый, говорит, что я случайно эволюционировал в результате тяжелого морального стресса.
— Этот твой друг тебя изучает?
— Так, потихоньку, для себя… Он медик.
— Но послушай, ты же феномен! Тебя должны изучать на государственном уровне!
— Спасибо, я пешком постою! — Север хмыкнул. — Я не подопытный кролик. И не желаю, чтобы кто-то научился развивать в людях мои способности, а потом создавать расу господ. Лучше я уж сам как-нибудь…
— Что «как-нибудь»? Расу господ создашь?
— Вот еще, нужна она мне!.. Мой патриотизм ограничивается желанием, чтобы моему народу на своей земле никто не мешал жить — никакие политики, никакая инородь: американская, европейская, азиатская — по банану. А мечты о мировом господстве пусть макаки-америкаки обсасывают, как член дохлого гомосека. Не нужен нам берег турецкий! — хмельно усмехнулся Север.
