Дальше режим движения каким-то был рваным: через каждые два-три километра пути мы оба неспешно выходили из машины, слушали, фотографировали панораму для отчета, я осматривал дорожное полотно. И опять никаких следов: не катаются сюда любопытные люди. Странно. Такое можно объяснить тремя причинами.
Первая — поблизости нет селективного кластера с укрепленным опорным Замком.
Вторая — местность, как намекают в «паспортах» Космические Начальнички, с повышенной агрессивностью среды.
И третья — обитатели местных земель суть матерые волчищи и однозначные подлецы, то есть спокойно тут не проедешь, обязательно нарвешься на хитрые неприятности. Вот потенциальные разведчики или прогрессоры и не рискуют. Что выбираем?
— Давай-ка тент скинем, — озаботился ситуацией и Гоблин. — Силуэт пониже будет, и стрелять можно по кругу.
Хорошая мысль, да и дождик кончился.
Опять занялись эволюциями с тяжелым полотном, на этот раз уверенней: появилась сноровка. Сложили скатку буквой «П», туго стянули все теми же ремнями, толстыми, дубовыми, уместив «колбасу» на канистрах, запаске и бортах. Надо будет эту «сыромятину» веретенкой смазать, чтобы они помягче стали и не рвались от сухости. Получилось очень уютно, симпатичная такая подушка. Да, если новый тент скроить из кевлара, что в принципе несложно организовать, то за такой толстой скаткой вполне можно прятаться от пуль неприятеля. Еще и суммарный «обвес»…
Постепенно мы подуспокоились, пошли ровно, без остановок, наблюдая на ходу.
Часа через полтора дорога опять отвернула от реки к западу. Попалось два насыпных мостика через ручьи, типа как у Белой Церкви. Пару раз мы видели оленя, кабанье семейство перебежало дорогу, много боровой дичи. Леса здесь разбросаны по равнине отдельными массивами от силы в два квадратных километра размером. Через очередной небольшой лесок мы ехали недолго, с постепенным подъемом на пологий холм, не встретив по пути ни зверя, ни человека. Вот что-то говорит мне: столь благостное затишье долго продолжаться не может, просто по статистике. На выезде я опять остановил машину, взял автомат, пристроенный рядом, попробовал, как буду им работать перед собой и по бокам.
— Местность осмотрим, — скомандовал насторожившийся Сомов, привставая с биноклем в руках.
Далековато же мы забрались, уже километров под сто от переправы!
Гарантированно скрылись за краем Карты Известных Земель, что висит в кабинете у Сотникова и составляется не только по объективным данным, но и по слухам и даже достаточно мутным рассказам. У Сомова в планшете точно такая же имеется, только более точная, с нашими оперативными карандашными пометками и значками, которые видеть никому постороннему не надо. Сто километров — и нет жилья вдоль дороги. Сразу ясно: здесь таится целая гроздь локалок, искать не переискать, некошеная поляна, работы хватит надолго. Плохо, что рации нет: не можем сообщить в Степное, где находимся и каковы промежуточные итоги, зря я Мишку послушался, нужно было снимать «Северок» и ставить на машину.
Перед нами в низине простиралось огромное поле, слева в обрамлении береговых кустов текла какая-то речушка, наверняка впадающая в Сену, неподалеку от дороги небольшое озерцо выделялось среди пестрого рельефа зеленым цветом воды. Справа на небольшой плоской возвышенности — отдельная роща посреди чистого пространства, в основном березы, здоровенные, дорога заворачивает за частокол высоких деревьев, а куда — дальше не видно.
— Аборигена наблюдаю, — хмуро сказал Сомов. — И охреневаю.
Я торопливо схватил свой бинокль, прицелился. Сначала увидел то самое озеро. А на нем утки! Мама дорогая, сидят, носатые! Во мне мгновенно разгорелся охотничий азарт: утки у нас почему-то в редкость. От перегиба дороги там всего метров двести, запросто подкрадусь на выстрел, ствол возьму у Гоблина…
— Утки сидят!
— Ты на курицу смотри, — проворчал Сомов, больно тыкая меня кулаком в бок.
Елки-палки, точно, бабка какая-то, в платке. И повозка.
— Это кто еще, Гоблин?
— Селянка, — опытно заявил напарник.
— Не про бабу, селянщик… Это что у нее там, ишак? — Я глазам своим не поверил!
