Из двери показалась серая от пережитого ужаса пожилая женщина с двумя онемевшими детьми детсадовского возраста, которых она вела за руки. Я кивнул ей в сторону, она сразу поняла, спотыкаясь, побежала за угол. Еще чуть-чуть, и меня свалит. Ствол «помпы» смотрел прямо в живот. А карабин-то мой действительно стоит в салоне, на защелке.
— Все, садитесь.
— Ништяк. Живи пока, Уксусников… И моли своего бога!
Ба-бах! Ба-бах!
— Ха-ха! Гони!
Два выстрела влепили, сучки, по колесам «шестерки», этого следовало ожидать: на очевидное ума у обкурков хватило. Двигатель взревел, машина дернулась, вильнула — ездуны экстренно привыкали к правому рулю и коробке-автомату, медленно поползла по проселку, два ствола в форточках.
Люди от здания кинулись к дому — искать заложников, Албасов мчался первым.
— За мной, бегом! — крикнул я помощнику и наперерез помчался следом, на КПП, сразу же споткнувшись: плохо организм работает.
Ба-бах! Ба-бах!
Когда мы туда подбежали, наша штатная единица автотехники только что медленно прокатила мимо и начала удаляться в сторону Дровянки.
— Пулемет где? — заорал я на ошалевшего мужика, вылезающего из-за порванных крупной дробью мешков с песком. Он ткнул дрожащим пальцем.
Шерифская звезда сияла золотом на удаляющемся пластиковом чехле запаски, хорошо целиться.
— Машину же жалка-а! — заорал караульщик.
— Брысь!
Ба-бах!
Это Витек из «колчака» садит, по родной своей «камушке». А ты чего медлишь, шериф?
Дугу-дугу-дум!
Пулемет затрясся, прошивая точками попаданий блестящий лаком кузов. Джип накренился, чуть протянул дальше, съехал на обочину и свалился в кювет.
Ба-бах!
— Пусть там сидят, если живые, — громким шепотом пояснил Витек.
Позади зарычал дизельный двигатель тяжелого джипа: «хайлюкс» сталкеров подлетел к КПП, парни мгновенно ссыпались на землю. Демченко сразу же сменил меня у пулемета. Я сел в стороне.
— Все целы? — прокричал Кастет, сверкая веселыми глазами.
— Живы пока…
— Где они, Петя? — нехорошо спросил Гоблин, присаживаясь на корточки рядом.
Я только вяло махнул рукой — ух, как начинает колотить. Со стороны поселка бежали люди.
— Ясно, в канаве, ща завинтим чертей, если еще дышат, вражины. — Мишка полез в нагрудный карман и достал плоскую блестящую фляжку. — Глотни-ка вот коньячка на полфляги, Петр Игнатьевич, самое время, нужно… Сам себя-то на кичу не посадишь, да и не за рулем ты.
— Машину починим, — успокоил Витьку Кастет. — Неделя работы.
— Ну что, пошли по бокам, — спокойно предложил Демченко и встал из-за бруствера, сразу скатываясь налево.
— Пошли, возьмем козлятину, — ответил Монгол, и они как-то мгновенно исчезли.
Нарастал шум голосов, ругань, крики — это Минкин не пускает поселковых ближе, вот же энергии в человеке… Хороший он мент.
— Берите, ребята, берите, — прошептал я, чувствуя, как противный теплый коньяк уже вытесняет из головы стрессовый удар.
Все, завтра же еду на рыбалку, пусть хоть метеорит тут упадет, а после отдыха сразу пойду по старостам. За заветным.
Укатало меня что-то.
Глава 5
ЭТО МЫ УДАЧНО ЗАШЛИ…
Следопыт с позывным «Кастет», или Необыкновенные приключения на берегах Сены
«Главная» дорога от Нового Каира, я говорю про настоящую, основную длинную магистраль, идет на север, через Преторию.
Но этого нам мало. Так как последняя с Союзом до сих пор в контре, то узнать, что там есть выше по карте, ни египтяне, ни мы до поры не можем: типичный рядовой пленник-зуав недалек, колхозен и ничего про «жизнь вовне» не знает. А вот западный огрызок грунтовой стежки-дорожки чуть не доходит до Сены в ее верхнем течении, резко обрывается в семи километрах перед рекой. Сработал давно набивший оскомину идиотизм Главного Компьютера Смотрящих, низкий уровень ихнего программиста: на фига бы такие фокусы специально творить?
Мы с Мишкой, собственно, и направились на ту сторону реки, можно сказать, на самый Дальний Запад, такой вот интересный плановый рейд — столько раз замышляли и только сейчас время выкроили, совершаем, блин, бросок на северо-запад.
Сами египтяне на удивление нелюбопытны — у них метод определения границ познания очень прост: раз куда-то нельзя доехать на квадре, значит, не очень-то оно и надо (еще бы, пешком чапать!), а лучше вообще не соваться.
