Посредством еще одного рыночного мифа современная Орда внушает нам, что цивилизация вступила в эпоху становления так называемого «постиндустриального (информационного) общества», экономика которого якобы сконцентрирована на производстве услуг при быстром падении роли материального производства, включая промышленное производство. В итоге хозяйство «постиндустриального общества» изображено в виде «экономики услуг», якобы независимой от индустриального труда. Данная «научная теория» так и призывает развивающиеся и переходные страны «махнуть рукой» на промышленность, как на какой-то атавизм, рудимент, пережиток прошлого, и заняться опережающим развитием невероятно прогрессивной сферы услуг. Иными словами, навязываемая нам псевдонаучная концепция постиндустриализма не просто легитимирует, но теоретически обосновывает целесообразность и даже неизбежность деиндустриализации периферийных стран, объективно ведущей к укреплению глобального доминирования Запада.
Для демонстрации целесообразности такой стратегии развития обычно используется «неоспоримый факт» того, что доля сектора услуг в развитых державах якобы стала преобладающей и именно она определяет характер современного развитого общества. В частности, утверждается, что в «цивилизованном мире» доля сектора услуг доминирует, ибо в ВВП и занятости превышает 60% для стран ЕС и 70% – для США. При этом подразумевается, что развивающиеся и переходные страны, подражая грандам мировой экономики, должны стремиться к столь же прогрессивной структуре экономики. В отечественной пореформенной литературе нет, пожалуй, более часто и механически цитируемого аргумента, чем этот. Он перекочевывает из статьи в статью, из книги в книгу, из учебника в учебник, причем подается как неоспоримый факт, якобы статистически доказанный.
Эксперты российского журнала «Экономист» (2008, №9, с. 3-27) проверили все эти якобы «статистически доказанные факты» и убедительно показали, что они не только не соответствуют действительности, но являются результатом методологических ошибок и даже преднамеренного статистического подлога. В частности, было выяснено, что согласно особенностям западной статистики в сфере материального производства трудятся одни только рабочие, а заводские инженеры, конструкторы, экономисты, снабженцы, менеджеры всего лишь оказывают им услуги. Если исключить подобные манипуляции статистикой, то согласно официальным данным в секторе материального производства США в 2006 г. насчитывалось 81,4 млн. человек из 134,9 млн. занятых в экономике, или 60,3% (и это без учета работников сельского хозяйства). Информационный же сектор по удельной численности работников за последние полвека вообще вырос едва заметно и сегодня насчитывает лишь 2,4% занятых. Все это вряд ли дает основания для констатации становления какого-то нового общества – «постиндустриального» и тем более «информационного». Скорее нужно вести речь о сверхиндустриальном обществе, в котором промышленность и индустрия, впитав в себя самые последние достижения научно-технической мысли, стали играть самую главную для устойчивого развития роль.
Аналогичная ситуация наблюдается и с якобы доминирующей долей сектора услуг в потреблении. На поверку оказалось, что совокупное конечное потребление домохозяйств США почти на 2/3 обеспечивается отнюдь не услугами, а материальными товарами. Более того, проведенный журналом «Экономист» анализ показал, что удельный вес в совокупном общественном продукте производства средств производства во всех без исключения странах «большой семерки» превышает 50%. Так, в США доля средств производства составляла по итогам 2004 г. более 55,8%, в Германии – свыше 58, в Японии – около 60%.
Изложенное означает, что развитие ведущих держав современности происходит благодаря индустрии, более того, преимущественно за счет производства средств производства, а не услуг, которые доминируют искусственно, благодаря лукавым манипуляциям статистической информацией. Смысл вскрывшихся дефектов измерения и фактов статистического подлога, в общем-то, понятен. В соответствии с правилами глобальной конкурентной войны Запад желает направить развивающиеся и переходные страны по заведомо ложному пути преимущественного развития сектора услуг, связанному с ослаблением их промышленного, а значит, экономического потенциала, ведущему к усилению зависимости от глобального центра.
