Глава 6
Последний бой капитана Журова
Бригада свою задачу выполнила. Немецкий прорыв выдохся, хотя в сводках вермахта было указано, что немецкие войска продвинулись вперед. Место, где весь день продолжался ожесточенный танковый бой, заполнилось пехотными подразделениями, артиллерией, обозами.
Тыловики с любопытством рассматривали подбитые и сгоревшие русские танки. Особый интерес вызывал сгоревший тяжелый танк КВ-1. Один из артиллеристов рассказывал собравшимся, что русский экипаж сражался до последнего, но был уничтожен снарядами гаубиц и огнеметом.
– Они хотели создать целые полки таких монстров, – делился своими познаниями грамотный артиллерист из дивизиона 105-миллиметровых гаубиц. – И пустить их во главе своих танковых войск на завоевание Германии. Но слишком долго собирались – мы их опередили.
– Нашим «панцерам» было бы трудновато с ними справиться, – трогая выщербленную многочисленными попаданиями снарядов броню, – сказал один из артиллеристов. – Но к счастью, у «Ворошиловых» никудышные двигатели.
– Что не мешало их орудиям просаживать броню Т-4 насквозь, – резко отозвался танкист со шрамом от ожога на щеке.
– Броня и орудия у них сильные, – согласился обер-лейтенант, командир одной из гаубичных батарей. – Но даже десятком тяжелых танковых полков положение на фронте не изменишь. – Насколько я понял из показаний пленных, мы имели дело с бригадой смешанного состава. К счастью, у большевиков не хватило возможностей ввести в строй достаточное количество этих «Ворошиловых». Ну а с «тридцатьчетверками» мы уже научились справляться, не говоря о мелкоте с броней в полтора сантиметра.
В принципе, обер-лейтенант верно обрисовал создавшуюся обстановку. Но… «панцерваффе» несли потери. И немалые. Глядя на сгоревшие, подбитые Т-3 и Т-4, основу танковых войск вермахта, солдаты невольно вздыхали.
У легких русских машин броня действительно слабая, но они отважно вступают в бой и, погибая, успевают всадить в цель снаряд своей довольно эффективной 45-миллиметровой пушки.
А насчет КВ-1 и говорить нечего. Артиллерист-фельдфебель насчитал в сгоревшем тяжелом танке два десятка следов от попаданий немецких снарядов. Броню русского монстра они не пробивали, хотя поколотили машину крепко и наверняка вывели половину экипажа из строя, прежде чем «Ворошилова» сожгли огнеметчики.
Обер-лейтенант всматривался в лица подчиненных и видел оживление только в глазах молодых солдат. Те, кто постарше, сняв каски, наблюдали, как эвакуируют вышедшую из строя технику.
Подбитые немецкие танки брали на прицеп тягачи и увозили на ремонт или переплавку. Поодаль от дороги выросло кладбище. Ровными рядами стояли заранее приготовленные кресты.
Писари из похоронной команды заполняли таблички с именами погибших. Сверху водружали каски или шлемы танкистов. Эта налаженная как конвейер работа вызывала тягостное впечатление у солдат, расположившихся на отдых. А суета штабных писарей их, кажется, раздражала. Не воюют, а при деле, и даже награды получают.
– Такие кладбища тянутся от самой границы, – сказал один из пехотинцев. – Дорого обходится нам этот поход.
– Русских гибнет в пять раз больше, – возразил солдат помоложе. – Мы уже заняли половину России.
Остальные в разговор не вмешивались. Кто может показать, где она эта половина? В этой огромной стране не разглядишь ни конца, ни края.
Километрах в полутора от дороги, в глубине леса стояли два танка, которые не смогли ночью прорваться к своим: КВ-1 лейтенанта Ерофеева и легкий БТ-7 Никиты Астахова.
Снова вышло так, что из взвода Федора Ерофеева, кроме «Клима Ворошилова», уцелела машина лейтенанта Астахова. Большинство легких танков в ходе долгого боя были уничтожены снарядами немецких «панцеров».
