Потом мы петляли по узким улочкам исторического
центра, где стоят вперемешку деревянные и каменные особняки, взирающие на день сегодняшний со степенностью и усталым безразличием. Машина остановилась у дома под номером "22" на улице Дзержинского. Сморщенное серое лицо старика - вот что напоминал фасад этого дома. Крашенная за последние тридцать лет только дождями штукатурка кое-где отвалилась пластами, обнажив красную кирпичную кладку. Мутные сонные окна, казалось, больше смотрят вовнутрь, чем наружу. Зато на заборе красовалась яркая голубая табличка, извещающая, что здесь расположено представительство компании "Америкэн перпетум мобиле". Варфоломей сказал что-то о предстоящем капитальном ремонте, и мы вошли в дом.
Внутри оказалось просторно и даже уютно. Большая прихожая-коридор шла мимо четырех дверей и упиралась в одну двустворчатую дверь, на которой висели три таблички: "приемная", "директор филиала" и пустая - место, куда, вероятно, планировалось разместить фамилию и инициалы будущего шефа. Так как шефом был я, то прошел прямо, по-хозяйски распахнул дверь и остановился на пороге. У светящегося экрана компьютера сидела очаровательная девушка лет двадцати пяти, которая, увидев меня, (а за моей спиной Варфоломея) тут же встала и представилась: "Гражина, секретарь-референт - делопроизводство, оргтехника, машинопись..."
Негр-водитель, секретарша - полячка, и начальник - неудачливый российский коммерсант. Хорошая компания! В этой компании уместными мне казались только длинные стройные ноги Гражипы. Подробно изучив их визуальные достоинства, я бодро встряхнулся и, потерев руки, деловито спросил;
- Ну, что у нас на сегодня? - как меню в столовой.
Гражина также деловито открыла лакированную папку и зачитала неожиданно длинный перечень посещений и приемов на сегодняшний день. Список посещений был особенно странным: от распивочной забегаловки на вокзале (где мы часто бывали с Андреем) до посещения заместителя главы администрации Чуфылдинского района. Переварив все это и получив в руки специально подготовленное расписание с подробными инструкциями и пояснениями, я уже мчался на вокзал, задумчива развалившись на заднем сидении нового служебного "линкольна". Отбросил папку с пояснениями и решил довериться вольной импровизации. На какое-то мгновение, как молния, меня пронзило некое подобие интуитивного сомнения, чувство опасности, испуг перед таким головокружительным разворотом событий, но, посудите сами, какая хорошая начиналась жизнь! Кто бы из вас отказался?
- Что я должен делать в этой забегаловке? - спросил я у Варфоломея на вокзале.
- Пойдите и чего-нибудь выпейте, сэр, - четко ответил он. - У Вас будет несколько возможностей заключить контракты. - И неодобрительно посмотрел в сторону оставленной на заднем сидении папки с инструкциями.
Я уверен, что только благодаря своему пижонскому одеянию, испытывал в тот день невероятное отвращение к подземному вокзальному буфету, где нередко, бывало, напивался до чертиков. И какими липкими мне показались пол и стены, и какими немытыми - стаканы, и какими отвратительными - лица посетителей! Заказав привычную "сотку" и бутерброд, я встал у столика в углу, за которым боролся с бутылкой одинокий мужчина лет пятидесяти, судя по одеянию - бывший (загнанный перестройкой в это подземелье) интеллигент. Окинув меня мутным, изначально неприязненным взором, он напрямик спросил:
- Неужели и такие как ты здесь опохмеляются.
- Я завсегдатай, - ответил я, опрокинув стакан для вящей убедительности. Водка была теплой и противной.
- А я здесь в первый раз, - сообщил мне мужчина и плеснул в мой стакан из своей бутылки. - Петр Петрович. - Представился он и, подняв свою емкость, предложил: - Выпьем, чтобы наши дети не были такими сволочами?!
Я согласился, и мы выпили. Потом выпили еще. и еще. Я купил вторую бутылку, а Петр Петрович стал клевать, но при этом пытался рассказывать о своей беде.
- Ты не поймешь,вот будет у тебя сын сволочь,тогда поймешь... Не дай Бесконечного опять же чем черт шутит... От "адидасов" и "панасоников" до сволочизма один шаг ша-а-аг!!! Я блин инженер по специальным спе-циаль-ным средствам связи я ему все отдал а он такое...
