"..Я встретился с рядом товарищей, оставшихся в Гуляй-Поле до вступления в него немецко-австрийских войск… Они сообщили мне о том, что за два дня моего отсутствия в Гуляй-Поле происходило. Со слезами на глазах они рассказали мне о гнусной измене нашего групповика Льва Шнайдера и вообще еврейской роты, обманутой штабом измены… О, какой позор!."
Шнайдер (не путать с однофамильцем Абрамом Шнейдером!) встречал оккупантов в Гуляй-Поле. Вместе с гогочущими сичевиками - представителями Центральной Рады - пришел в штаб- квартиру анархистов; там он учинил форменный разгром - рвал знамена, портреты Бакунина, Кропоткина, портрет покойного Саши Семенюты, швырял на пол книги, анархистские брошюры и газеты. Свидетелями были местные жители.
"..Я говорил тогда своим товарищам: теперь в Гуляй-Поле, да и во всем его районе, можно ожидать со стороны крестьян и рабочих крайне нежелательной для дела Революции, недостойной ненависти к евреям вообще. Сознательные и бессознательные враги революции могут эту ненависть использовать… И мы, так много потрудившиеся над тем, чтобы убедить тружеников-неевреев, что еврейские рабочие им братья… - мы можем очутиться перед фактом еврейских погромов.
– Совершенно верно, - отвечали мне друзья, -… лишь акты еврейской роты 15-16 апреля поставили нееврейское население на путь ненависти… Мы бессильны теперь бороться с ним. Наши силы все в подполье…
– Вот в том-то и дело, - настаивал я, - что с торжеством контрреволюции, и благодаря глупой выходке еврейской молодежи, над Гуляй-Полем веет дух антисемитизма. И наша прямая обязанность - не дать ему осесть, укрепиться… Еврейская рота… никогда не решилась бы выступить против Ревкома в пользу немцев и Украинской Центральной Рады, если бы она знала, что в центре Гуляй-Поля расположены другие, кроме нее, вооруженные части. Но заговорщики убедили ее, что других частей… нет"."
Богачи из еврейской общины Гуляй-Поля пытались фактом предательства организованной обороны смягчить оккупационные власти и не допустить погромов, разорения имущества. Немецко- австрийское командование их действительно поблагодарило, равно как и украинских националистов - вдохновителей этого действия.
"Конечно, это правдивое освещение роли еврейской роты в заговоре было криком душевной боли тех, кто так много потрудился в борьбе против антисемитизма, и кого евреи не только арестовывали, идя рука об руку с антисемитами на это гнусное дело, но готовы были "охранять" до вступления в Гуляй-Поле… прямых погромщиков-украинцев, чтобы затем выдать их на казнь палачам. Заглушить эту душевную боль товарищей было невозможно… У многих на конференции эта боль была так сильна, что некоторые плакали. Но никто, конечно, не помышлял… о мести евреям за это гнусное дело некоторых из них. Вообще, все те, кто называют махновцев погромщиками, лгут на них. Ибо никто, даже из самих евреев, никогда так жестоко и честно не боролся с антисемитизмом и погромщиками на Украине, как анархо-махновцы"."
…"Писали мне крестьяне, - больше всего шпионов и предателей у нас в Гуляй-Поле развелось среди богатых евреев. Об этом Вы, товарищ Нестор Иванович, подробно узнаете, когда прибудете к нам…
Мне лично тяжело было перечитывать все эти записки по одному уже тому, что в них чувствовался антисемитский дух. А я воспитал в себе глубокую ненависть к антисемитизму еще со времен 1905-6-го годов.
Но то, что гуляйпольские крестьяне до 1918 года были чужды антисемитского духа (об этом ярко свидетельствует хотя бы тот факт, что когда в 1905 году громилы из "Союза истинно-русских людей", под руководством Щекатихина и Минаева, громили в городе Александровске евреев и прислали своих гонцов в Гуляй-Поле для организации еврейских погромов, гуляйпольские крестьяне на ряде своих общественных сходов категорически высказались против погромщиков и их гнусных погромческих дел в г. Александровске), заставило меня отнестись к этим записочкам менее сурово, чем они этого заслуживали.
Я хочу сказать, что вместо того, чтобы порвать с ними переписку… я написал им письмо… в котором постарался, как мог, разбить их неосновательные мысли о евреях.
