И особо следует сказать о красоте и ее восприятии. В "Слове о погибели Русской земли" говорится о прекрасно украшенной земле Русской многими красами: озерами многими, реками местночтимыми, крутыми холмами, вескими дубровами, дивными зверями, бесчисленными городами… Все это названо красотами. И плач о погибели сводится не только к потере богатства (ср. герой «Беовульфа» — насытил зренье игрой самоцветов и блеском золота), но и к потере красоты, живой и родной. Природа и человеческие творения, храмы, города, села названы красотой, погибель земли русской — это затемненность красоты, ее невидность. Высокий образец древнерусской литературы, оказавший воздействие красотой образов на многие произведения, носит подчеркнуто языческий характер, и если помнить о том, что саму православную веру послы князя Владимира выбрали, как говорит "Повесть временных лет", в конечном счете, за красоту храмов, облачений, богослужения, побывав на службе в Софийском соборе в Константинополе, то из этого можно сделать вывод о реальном мотиве поступков языческих русских людей и о высокой ценности прекрасного уже в дохристианскую эпоху. Для сравнения напомним, что до XIV в. в Европе неизвестны люди, для которых красота мира была бы столь сильным воздействующим фактором, что подвигла бы на реальные действия.[43]
Итак, анализ ценностей, выраженных в эпосе, показывает ряд отличий русского мира от западного. Сформированы они национальным духом, и приходится признать основания за словами И. Солоневича о том, что "факторы, образующие нацию и ее особый национальный склад характера, нам совершенно неизвестны".[44] Уже в дохристианском язычестве мы видим русских людей, вот почему герои былин нам по-прежнему так близки. Славянофилы предположили, что этот дух народа вытекает из общины. Но ведь эпос творится в то время, когда община жива и на Руси, и в Европе, а люди и их идеалы, мотивы поступков разные. Дело, видимо, не в общине. Можно, конечно, предположить различие общин, но это требует специального исследования, лежащего вне рамок данной работы.
Интересно отметить и еще одно отличие русского и западного эпоса, о котором речь не шла. На Западе сформировались цельные сводные эпические произведения — «Илиада», "Эдда", "Песнь о Нибелунгах", "Песнь о Сиде" и т. д. В России этого нет. Почему? По объему один сказитель Т. Г. Рябинин рассказал стихов столько, сколько их содержится в "Песне о Сиде" и "Песне о Роланде", вместе взятых, а от И. А. Федосовой записано 30 тысяч строк — больше, чем в "Илиаде".[45] По внешним литературоведческим критериям В. Калугин показывает, что героический цикл былин и есть эпопея, где есть главный герой Илья Муромец, эпический центр — Киев, эпическая идея — защита родной земли, есть единство места, действия и героя, тем более что «Илиада» и «Одиссея» тоже состоят из разных песен.[46] Все это так, и все же «Россиады» нет. Интересно другое. Напрашиваются аналогии с русской философией, где также нет сводной системной работы или цикла работ, как у Канта или Гегеля. В литературе тоже постоянное нарушение стиля, жанра, строения. В культуре почему-то нет Возрождения, и об этом идет спор в науке. Напрашивается обобщение — в России нет законченности и завершенности по западному образцу, хотя бесспорно есть и высокий эпос, и яркая философия, и непревзойденная литература. У России особенная стать, и нужна ли ей системность и законченность в слове — совершенно неизвестно. Но вот открытость культуры присутствует постоянно. Далее в разделе о русском слове придется вернуться к этому вопросу.
Итак, мы видим, что русский эпос фиксирует любовное отношение к природе — человек живет как продолжение и выражение природы и грехом считает противопоставление ей. Труд, народ, крестьянин — вот что окружено ласковой красотой русского эпоса. Герои былин не бьются за богатство, не грабят, не завоевывают, не вынуждают к религиозному перекрещиванию, не заняты кровной местью, не поклоняются начальству, т. е. ведут себя не так, как западные рыцари. Они не пьют кровь, не смакуют «мясобойных» подробностей. Русских богатырей-побратимов любит мать сыра земля, они защищают, освобождают сиротушек, вдовушек, малых детушек, стариков, русский народ и его веру. Они весьма и весьма наполнены жалостью к униженным и оскорбленным, общественные защитники, а не наемные работники, но у них высоко развито чувство собственного достоинства, честь свою они ставят намного выше богатства, мнения начальства, но ответственность перед родиной выше личных амбиций. В этом они тоже отличаются от западных героев и поэтому им смерть в бою не писана.
