Русские проблемы в английской речи - страница 83

У русских набор жестов гораздо богаче, чем у американцев, у которых, однако, есть несколько своих собственных жестов, не всегда понятных русским. Вот несколько из них, самых ходовых и общепринятых:

1. Указательный и средний пальцы образуют латинскую букву “V” (начальная буква “V” Victory — победа). Жест означает, что какое-то дело, мероприятие прошло успешно.

2. Указательный и большой палец соединены в кольцо — еще один жест, показывающий, что все в полном порядке (по-русски — «очко»). В результате появления американской рекламы на русских телевизионных экранах в России этот жест стал популярен. Как заметил Григорий Крейдлин, автор книги «Невербальная семиотика», «сегодня… у нас в стране многие молодые люди широко применяют жест «кольцо» в значении «все хорошо» [115].

(Этот жест точно соответствует русскому жесту: «Во!», при котором рука сжата в кулак, большой палец выставлен вверх в знак одобрения или восхищения — жест, который непонятен в США. Кроме того, частица «Во!», сопровождающая этот жест, адекватно не переводится.)

Американское «кольцо» обычно появляется без сопутствующих слов. А вслед за жестом американец может сказать: That’s fabulous / wonderful / fantastic / out of this world / great [116].

3. Утереть лоб тыльной стороной ладони — знак того, что окончилось какое-то неприятное, нелегкое дело: (сдан экзамен, закончена тяжелая работа). Или — ожидаемая неприятность вообще не случилась.

4. Поднять руку, обратив ее к собеседнику тыльной стороной ладони, и повертеть ладонь, растопырив пальцы, означает, что говорящий сомневается в услышанном.

5. Скрещенные указательный и средний пальцы (средний сверху, остальные пальцы сжаты в кулак) выражают надежду на успех. Человек при этом говорит: Keep your fingers crossed (держи пальцы скрещенными, то есть «поболей за меня»).

Некоторые жесты в США, России и других странах одинаковы. Если вы покрутите указательным пальцем у виска, вас правильно поймут во многих странах: речь идет о человеке, который немного «того», «чокнутый». Никого и нигде не обманет и жест «фига», «дуля». И в России, и в Америке поднятый вверх средний палец имеет одно и то же, самое вульгарное значение.

В обеих странах, однако, считают на пальцах по-разному. Загибать пальцы левой руки россиянин начинает с мизинца, американец же считает, начиная от большого пальца к мизинцу.

Кроме того, у русских существует несколько жестов, которые в Америке не известны и могут произвести странное впечатление. Ниже приводятся лишь те из них, которые особенно часто являются причинами ошибок.

1. Американец не понимает человека, грозящего ему указательным пальцем, и в ответ сильно раздражается. За этим жестом скрытая легкая угроза, предупреждение. Человек, грозящий пальцем собеседнику, имеет в виду: «я тебе», «смотри у меня», «не смей этого делать!».

2. В не меньшей мере выводит из себя американца и покачивание перед его носом указательным пальцем из стороны в сторону, что означает: «нет», «ни в коем случае», «не разрешаю».

Оба этих жеста считаются в США очень грубыми и встречаются очень редко. В одной из знакомых мне смешанных пар у русского мужа была привычка разговаривать со своей американской женой, подтверждая слова покачиванием указательного пальца, словно он распекал расшалившегося ребенка. Это приводило ее в бешенство. «Прекрати, убери свой палец и вообще перестань поучать меня!» — однажды огрызнулась она, выйдя из себя. «Я и не думал тебя поучать, — с удивлением возразил муж. — Я просто сказал, чтобы ты внимательно посмотрела на замок, когда уйдешь, и проверила, заперта ли дверь».

3. Русские склонны рубить воздух указательным пальцем, желая что-то напомнить, внушить, довести до сведения. С американской точки зрения, этот жест видится как снисходительное отношение к собеседнику, стремление поучать с уверенностью в собственном превосходстве.

4. Очень настораживает людей в США привычка целого ряда русских людей тыкать в сторону указательным пальцем с целью подчеркнуть какую-то мысль. Однажды мне довелось стать свидетелем небольшого, но весьма выразительного инцидента на конференции, состоявшейся в Москве в постперестроечный период. При обсуждении экономической политики Запада и России в новой мировой ситуации американский профессор резко бросил русскому коллеге: