Для Черчилля присутствие «Тирпица» в Тронхейме стало причиной глубокой озабоченности. 25 января на совещании в Комитете начальников штабов он заявил: «Уничтожение или хотя бы повреждение этого корабля станет величайшим событием на море в настоящее время. Ни одна другая цель не сравнима с ним. Если он будет поврежден, его будет крайне трудно отвести назад в Германию для ремонта. Изменится вся мировая ситуация на море, и мы сможем восстановить наше господство на Тихом океане. Вся военная стратегия зависит от этого корабля, который держит парализованными вчетверо большее число британских линкоров, не говоря уже о двух новых американских линкорах, оставленных в Атлантике». Адмирал Редер не мог желать лучшего подтверждения правильности своей стратегии.
Черчилль потребовал атаковать «Тирпиц» с помощью авианосных самолетов и тяжелых бомбардировщиков. Но линкор, забравшийся вглубь фиорда, был сложной целью. Торпедоносцы просто не имели достаточно пространства, чтобы сбросить свои торпеды в узком заливе, окруженном отвесными скалами. Стоянку линкора отделяли более 500 миль от ближайшего аэродрома Бомбардировочного Командования на севере Шотландии. Это означало, что «Галифаксам» и «Стирлингам» придется действовать на самом пределе дальности полета. Ночью 29/30 января группа из 16 бомбардировщиков все-таки была поднята в воздух, но не сумела добиться ни одного попадания.
Необходимость следить за линкором и держать самолеты в готовности для атаки на случай выхода «Тирпица» в море стала тяжелым бременем для Берегового Командования. Кроме того, немцы сделали следующий шаг во исполнение приказа Гитлера сосредоточить все силы флота в Норвегии для отражения угрозы вторжения. Для этого они организовали прорыв линейных крейсеров «Шарнхорст» и «Гнейзенау» и тяжелого крейсера «Принц Ойген» из Бреста в Германию. Операция была проведена ночью 11/12 февраля и увенчалась почти полным успехом, хотя оба линейных крейсера подорвались на минах у голландского побережья. Поставленный в плавучий док «Гнейзенау» во время налета тяжелых бомбардировщиков получил серьезные повреждения и в строй до конца войны не вернулся. Его тяжелые орудия были установлены на береговых батареях в Норвегии и Голландии.
На следующий день после прорыва кораблей из Бреста Редер побывал у Гитлера и был принят очень тепло. Снова обсуждался норвежский вопрос. В результате было решено перевести карманный линкор «Адмирал Шеер», тяжелый крейсер «Принц Ойген», а также все имеющиеся эсминцы и миноносцы в Тронхейм и Нарвик. В качестве дополнительной меры усиливались минные заграждения. Переброска кораблей происходила 21–23 февраля, и разведывательные самолеты Берегового Командования засекли ее. Адмирал Тови получил сообщение вовремя и успел отправить в море авианосец «Викториес», самолеты которого должны были нанести удар. Однако плохая погода помешала англичанам добиться успеха. Впрочем, утром 23 февраля подводная лодка «Трайдент» на подходах к Тронхейму сумела торпедировать «Принц Ойген». Крейсер был поврежден и вышел из строя на 8 месяцев.
Пока что конвоям, идущим в Россию и обратно, приходилось сражаться только с зимними штормами и вьюгами. Тот, кто не испытал на себе жуткий холод полярной зимы, никогда не сможет понять, какая сверхчеловеческая выносливость требуется от команд военных кораблей и транспортов. Эсминцы сопровождения непрерывно патрулируют вокруг конвоя. Они с трудом поднимаются на покрытый пеной гребень огромной волны, на мгновение замирают и с плеском врезаются форштевнем в подошву следующей водяной горы. Этот процесс повторяется с изматывающей монотонностью. Орудия, снаряды, торпеды и глубинные бомбы покрываются коркой льда, приходится прилагать массу усилий, чтобы держать оружие в готовности к бою. Прикосновение незащищенной ладонью к металлу приводит к болезненному обморожению. Чтобы защититься от холода, людям приходится навьючивать на себя столько одежды, что они уже с трудом стоят на ногах. По лицам вахтенных офицеров и сигнальщиков, стоящих на открытых мостиках, сечет ледяная крупа, замерзая бахромой на бровях и бородах.
