Русские – талантливый народ, но их таланты носят скорее не экономический, а артистический характер. Им легко дается все, что помогает выразить себя – в слове, музыке, красках, линии, танце… Традиционные точки приложения русской силы – наука, музыка, театр, искусство и литература, культура, военная служба. А эти сферы в России сейчас – в загоне.
А во всем том, что связано с материальной жизнью, с техническим или экономическим прогрессом, созданием строгой ранжированной демократической системы, т. е. во всем, где нужны педантизм и механическая точность, они уступают другим народам. Они с трудом переносят рутину, излишнюю размеренность жизни и «мелочность». Зато для них очень важна внутренняя (эмоциональная, душевная, духовная) сторона жизни.
Их чувственное отношение к жизни проявляется в крайних формах. Отсюда – их максимализм, который выражается в принципе «все или ничего», в стремлении во всем дойти до предела, не признавая Горациеву «золотую середину».
Их недостатки – продолжение их достоинств: открытость может проявиться в некритическом отношении к чужим идеям; художественные таланты и дар импровизации могут переходить – в самонадеянность, в надежду на авось, мечтательность, даже в «маниловщину», в неумение довести дело до конца. Их безмерная щедрость, доведенная до абсурда, оборачивается расточительством – и в отношении природы, и в отношении любого богатства. Даже бытовая скромность, которая всегда помогала русским выжить при любых обстоятельствах, порой оборачивается неприятностями: она может стать тормозом в освоении новых технологий, не заставляет искать эффективные способы хозяйствования. И правда, зачем рваться к новому, если можно обойтись привычным минимумом?
Словом, внешне русские часто производят противоречивое впечатление. Вообще, они – «яркие» люди, в которых могут сочетаться самые разные, даже противоречивые качества. Вот эта «яркоокрашенность», неумение идти срединным путем, выбирая «золотую середину» по правилам логики и здравого смысла, часто толкает их на крайние, не вполне продуманные действия.
Неоднозначность, широта и противоречивость русского характера могли бы льстить нашему национальному самосознанию. Однако умными людьми подмечено: чем богаче характер, тем больше в нем черт, взаимно отрицающих друг друга, тем меньше человек приспособлен к практической жизни.
А теперь зададимся вопросом: легко ли человеку с такими качествами выживать в условиях свободного рынка?
Совершенно изменившиеся условия жизни и труда бьют по рукам тех, у кого нет практической хватки, кто не умеет быть гибким, кто слишком открыт и доверчив, кто не может «на благо дела» менять свои убеждения и рисковать, не умеет быть расчетливым, педантичным, пунктуальным, экономным и деловым. Легко ли, если у тебя от природы не вполне «экономический тип мышления», открыть «свое дело», а потом развивать и защищать его, уворачиваясь от набегов чиновников и полицейских, от зависти соседей?
Легко ли, если ты человек открытый и доверчивый, разбираться в лавине противоречивой информации, которая льется на тебя отовсюду – из радио, из всех средств СМИ, Интернета и даже из мобильника?
А то, что твой вчерашний одноклассник (кстати, троечник) вдруг стал олигархом и «сидит» с семьей в Лондоне, разве не повлияет на твою открытость, доверчивость и общительность?
Сейчас победила жизненная философия: «Сытый голодному не товарищ». И даже если тебя не тошнит от скромного быта, даже если ты не экстремист и не истерик по натуре, долго ли тебе удастся держаться «золотой середины» и правил здравого смысла, не послав все к черту, не наломав дров?
Словом, многие черты характера русских вошли в противоречие с новыми условиями жизни. Они не помогают, а, скорее, мешают человеку адаптироваться к новой жизни, вообще понижают конкурентоспособность русских в жестких условиях рынка труда.
Впрочем, еще К. Г. Юнг, рассуждая о людях с сознанием интуитивных интровертов, предупреждал о неминуемых трудностях для людей такого типа: «Сама судьба готовит им – может быть, даже чаще, чем другим людям – непреодолимые внешние преграды, способные отрезвить их от упоений внутренним созерцанием
