Наступила тишина. Голос ждал продолжения, а Моль — аплодисментов. Наконец она вежливо кашлянула, как бы давая понять, что пауза затянулась.
— Ну что ж, — осторожно сказал Голос, — нельзя не признать… у вас хорошее чувство ритма…
— Спасибо! — просияла Моль. — Я знала, что вы станете меня боготворить и из элементарного чувства благодарности спасете от неминуемой гибели! Ведь правда, спасете?
— Разумеется… — рассеянно отозвался Голос и, помолчав, как бы нехотя добавил: — А ведь я тоже пишу стихи. Хотите послушать?
— Конечно!
— Вот — самое свежее, надеюсь, вам понравится:
Вскормил кукушку воробей,
Бездомного птенца,
А тот возьми да и убей
Приемного отца!
Моли стихотворение не понравилось.
— Совсем неплохо… — сказала она после минутного молчания: — Птенец — бездомный. Голодный, наверное… И убийство — неожиданное и жуткое. За душу берет!
— А вот еще:
Тот, кто крошек не сберег,
Черствой коркой пренебрег,
Будет каяться, когда
Постучится в дверь нужда.
— Превосходные стихи, — солгала Моль, — сразу видно профессионала. К тому же — мудрые!.. Я, пожалуй, возьму у вас пару уроков стихосложения. Не хотите ли пригласить меня на чашку английского чаю?
— Я бы не прочь, — ответствовал Голос, — да вот загвоздка: терпеть не могу чай.
— В таком случае можно было бы ограничиться кофе со сливками…
— Я вообще не пью.
— Никогда?
— Никогда.
— Вот ведь незадача какая… А что же вы делаете?
— Вот, иногда с насекомыми беседую, но это — в хорошем расположении духа…
— Стало быть, у вас — хорошее расположение духа?
— Сносное.
— Тогда уже можно начинать меня спасать. Будь вы не в настроении, появилось бы какое-то оправдание, а так… никакой причины не спасать меня у вас нет. Так что — давайте… приступайте.
Голос хмыкнул и пробурчал:
— Вас не нужно спасать. Вы и сама превосходно справитесь. Поверните направо. Теперь налево. Поднимитесь наверх. Налево. Еще раз налево. Все. Вы совершенно свободны.
Моль взлетела и покружила немного в темноте, пытаясь распознать источник Голоса. Не найдя никого, она протиснулась в замочную скважину и только собралась было покинуть навсегда пыльный старый шкаф, но тут Голос шепнул:
— Хотелось бы уточнить кое-что напоследок… если можно…
— Конечно, все что угодно! Я вам так обязана!
— Про палачей я все понимаю. Вы засмейтесь, палачи. Все ясно. А вот со скрипачами куда сложнее. Откуда эти скрипачи? Что за скрипачи такие?
Моль вздохнула и призадумалась, пытаясь сформулировать ответ. Голос понял ее молчание по-своему и продолжил:
— Ну хорошо, не надо скрипачей. Давайте с усачами разберемся. Разве на их месте не могли оказаться лихачи? Или циркачи какие-нибудь?
Моль снова вздохнула:
— Нет, никак не могли.
— Но почему?
— Видите ли, если бы на их месте оказались циркачи, вы бы меня не спасли.
Голос помолчал немного и сказал:
— Ничего не понимаю.
— Я тоже, — призналась Моль. — Но заклинание должно быть идеальным, каждый элемент на своем месте. Иначе не сработает.
— Какое заклинание?
— Все мои стихи написаны в Безвыходном Положении. Я живу, пока пишу. Прощайте.
Сказав это, Моль выпорхнула наружу, покружила по комнате и пропала из виду. Старый шкаф вздохнул и пробормотал про себя:
— Трюкачи. Калачи. Врачи. Мячи. Очи… Ничего не понимаю…
— А все потому, что нам чертовски не хватает гибкости, — сказал телеграфный столб.
— В самом деле? — удивился Южный Ветер. — Я бы с вами согласился — просто из вежливости, но боюсь, это было бы опрометчиво: всем и каждому ясно, что у меня маловато опыта, чтобы осмыслить данное утверждение. Я, пожалуй, воздержусь… и не просите… не умоляйте… ни в коем случае не настаивайте! Видите ли…
— Вижу, — перебил его столб, пытаясь задавить собеседника апломбом и тем самым умерить его пыл, — я прекрасно все вижу. В этих краях меня называют дальновидным.
— Так и называют?.. Дальновииидным? — засмеялся Ветер. — Да ведь это просто потому, что видно вас — издалека…
Телеграфный столб обиженно накренился. Провода загудели.
— Какая неловкость! — посетовал Ветер. — Если бы вам вздумалось пригласить меня на танец, я бы, пожалуй, отказался. Вы бы мне ноги оттоптали!
— Знаете что! — вспылил телеграфный столб. — Я тут, между прочим, по служебной надобности. Извольте удалиться. Вы не оправдали моих надежд.
